Пожиратель Героев

Поначалу стальные звенья мешали, удерживая пальцы. Но в какой-то момент плетение кольчуги лопнуло и мои пальцы, раздвинув рёбра и отодвинув лёгкое, сжались на сердце Викинга. А через пару секунд оно, в монохромном видении казавшееся почти чёрным, оказалось высоко поднято над моей головой на обозрение толпы, а потом, под всеобщий удивлённый вздох, впился в него зубами.

Я думал об этом с того момента, когда Эрик сказал о легальности убийств на арене Урматы. В отсутствие поглотителей единственным способом для меня увеличивать свою силу были одарённые. Более того, если я хотел и дальше использовать свою магию, то мне нужно было продолжать убивать, ведь мана во мне не восстанавливалась сама по себе.

Да, Вирго были отличным вариантом. Но оставлять для себя только один источник силы было глупо. Мне нужно было ещё место, где я мог безнаказанно пожирать ману.

Арена, где одной из категорий боёв были смертельные дуэли, показалась идеальным вариантом. Конечно, поедание сердец убитых врагов прямо на арене было тем ещё перформансом. Даже существовали шансы, что какие-то умники додумаются связать меня с поглотителями, всё-таки эти твари были причиной многих смертей.

Но, если говорить объективно, вряд ли подобные обвинения могли бы стать поводом для каких-то реальных обвинений. Да, я вгрызся в человеческое сердце и выпил кровь, текущую из разорванной вены. Адекватным человеком меня вряд ли можно было назвать. Но и в том, что я — поглотитель, никто бы меня не заподозрил. Это казалось слишком абсурдным с любой точки зрения.

На несколько секунд на мой сектор арены опустилась гробовая тишина и уже было подумал, что всё-таки переборщил. Но спустя несколько секунд трибуны вдруг просто взорвались громом каких-то диких, первобытных возгласов, воплей и визгов, а комментатор заорал что-то в духе: “ВОТ — НАСТОЯЩИЙ ПОЖИРАТЕЛЬ!” Я посчитал правильно. В таком месте, куда люди приходили смотреть не просто на бои, а на кровь, травмы и смерти, подобное зрелище не стало отвратительным. Оно вызвало настоящий восторг.

Однако в следующее мгновение для меня вдруг пропали и зрители, и сама арена, и даже постепенно остывающее сердце в моей руке. Я вдруг ощутил, как моё тело наполняется странной силой. Вернее, даже двумя разными силами.

Первая была знакомой — это была мана. Она втекала в моё тело будто бы извне, впитываясь и струясь по венам.

А вот вторая…

Пришла она вместе из сердца Викинга. Уже относительно привычная мне мана, пощипывавшая гортань и пищевод, была неторопливой и пассивной. Но эту силу можно было сравнить скорее с обжигающе горячим душем, жёгшим кожу, но в тот же момент вызывающим странный кайф, от которого не хотелось уходить.

Придя в себя через несколько томительно долгих секунд, я окончательно убедился, что эта сила — нечто совершенно новое. Мир вокруг изменился до неузнаваемости. Картинка осталась чёрно-белой, но люди на трибунах и остывающее тело Викинга у моих ног теперь были будто бы подсвечены алым. Слух вроде как не стал острее, но теперь биение чужих сердец, вдохи и выдохи, ток крови по венам — всё это стало отдаваться в ушах церковным набатом. В нос ударили запахи пота, слюны, крови, блевотины, даже мочи и дерьма.

А всё та же кровь, оставшаяся на языке, и откушенный кусок сердца вдруг приобрели невероятный, просто восхитительный вкус самого лучшего в мире стейка, какого я ещё никогда в жизни не пробовал. Что это было, я понял тут же. И, глянув на бездыханное тело Викинга, я понял также, и что стало тому причиной.

Попаданцы, герои, использовали для сотворения магии не ману, а энергию межмирового переноса. Ту, благодаря которой, если верить преподобному имперцу, во мне смогла прижиться и ассимилироваться плоть червя, изменив моё тело в нечто новое, среднее между человеком и поглотителем.

“Сердца” давали мне физическую силу, но, очевидно, они уже не могли усилить поглотителя внутри меня. Вероятно потому что вся пространственная энергия в их телах была съедена червём. Но герой, в крови которого эта энергия продолжала течь — это совершенно другое дело.

Пожрав сердце героя, я пробудил таившуюся во мне тварь, обострил её чувства, благодаря которым поглотители находили людей даже в самом густом тумане, усилил жажду, развил инстинкты. Пусть и очень смутно, но я уже чувствовал это: желание впиться зубами в мясо каждого человека на этих трибунах, выпотрошить их, сожрать их плоть, выпить кровь, разгрызть кости.

Сейчас противостоять этим позывам было совсем несложно. Они были лишь зудом на краю сознания, назойливым, но ни на что не влияющим. Но что, если я убью и пожру ещё одно геройское сердце? Если этот герой будет не уровня второй ступени, а выше? Третьей? Пятой? Выше?

Стану ли я, как и поглотители, безумным монстром, не понимающим ничего кроме убийств? Вспоминая эволюцию, что прошла мимо ресторана, в какой-то момент эти твари могли научиться справляться со своими позывами и даже вести себя вполне по-человечески. Но сработает ли это на мне, не окажет ли противоположный эффект?

Ответов у меня не было, да и вряд ли вообще у кого-то были.