Пожиратели

То, что владелец виллы Гуннар Графберг не унижается до того, чтобы самому ухаживать за своим садом, он должен был бы предусмотреть. Однако это ничего не меняет. Парни-садовники вряд ли вернутся сегодня вечером и помешают осуществлению плана. Как-никак они не крепостные, живущие в домике для прислуги на участке, хотя Гуннар Графберг наверняка не отказался бы, чтобы все обстояло именно так. Возможно, Графберг уже дал объявление о поиске им на смену каких-нибудь нелегальных монгольских мигрантов. Таких, которых можно держать взаперти, когда они не нужны для стрижки кустов. Люди, попавшие в трудную жизненную ситуацию, обходятся дешевле и более сговорчивы.

Садовники уехали, улица опустела. Мужчина выжидал, наблюдая за домом. Чем меньше народу, тем лучше. Хотя никто не узнает его машину с фальшивыми номерными знаками или лицо, поскольку на глаза у него надвинута кепка. В окрестных садах было пусто, начало смеркаться.

Госпожи Графберг в природе не существовало, осталось выяснить, есть ли в доме прислуга. Когда мужчина выбрался из машины, в висках у него застучало. Злость вернулась. Он разглядывал роскошную виллу. Стало быть, вот где он живет. По крайней мере, когда он не в Португалии, где он якобы прописан и платит налоги. Хотя он и сделал роскошный ремонт в недавно купленной квартире в Стокгольме — в товариществе собственников жилья «Грипен», где Графберг к тому же председательствует. Этим и объясняется, что квартира может пустовать в ожидании, пока цены на рынке жилья станут еще более заоблачными. А ее хозяин проживает тем временем в другом месте.

Мужчина медленно приближался к дому, скрытый от улицы только что подстриженными дубами и елями, обрамлявшими дорожку. Рядом с углом дома спокойно журчал фонтанчик. Несколько воробышков весело плескались в нем, разбрызгивая воду. Похоже, Графбергу жилось вполне привольно. Несчастья других никогда не создавали ему проблем.

Вплоть до сегодняшнего дня.

Гравий на только что подметенной дорожки заскрипел под ногами мужчины. Ничего страшного, даже если кто-то и услышит его шаги. Он может быть кем угодно. Посыльный — в кепке и темных очках. Возможно, кто-то из управления по благоустройству. Человек, пришедший по какому-то невинному делу. С благими намерениями.

Поднимаясь по ступеням веранды, он бросил взгляд на улицу, но поблизости не видно было ни души. Незнакомец громко постучал дверным молотком. Выждал, разглядывая горшки с недавно посаженным лиловым вереском, рассеянно дергая за пальцы резиновых перчаток.

За стеклом двери он разглядел тень, которая, казалось, заколебалась — но наконец дверь отворилась. Гуннар Граферг глянул на него с мягким удивлением, словно забыл о назначенной встрече.

— Простите?

Раздался неприятный звук, когда стальная рукоятка «беретты» со всей силой ударила в передние зубы Графберга. Но тут уж ничего не поделаешь. Мужчина быстро зашел за ним в холл, когда Графберг стал падать спиной назад. С глухим звуком Графберг приземлился затылком на паркет. В его округлившихся глазах читался страх. Быстрым движением мужчина ткнул стволом пистолета ему в висок.

В доме оказалось пусто. Не то чтобы это имело принципиальное значение. Однако не хотелось, чтобы пострадал еще кто-то. Насилие его не привлекало. Нет причин, по которым должны страдать невинные люди. Он ведь не психопат.

Несколько минут спустя Графберг сидел перед ним привязанный к стулу. Вид у него был жалкий. Из уголка рта текла кровь. В глазах застыл страх. Взгляд бегал.

Мужчина заколебался. Должен ли он что-то сказать? Объяснить? Впрочем, он уже все решил. Будет лучше, если неизвестность наложит отпечаток на всю последующую жизнь Графберга. Усилит мучения. Удлинит наказание.

С неподвижным лицом он разглядывал Графберга. Беспомощность, которую испытывал сейчас Графберг, ему и самому довелось испытать. Его отец растаял, когда самого его не было рядом и он не мог вмешаться. Ему пришлось долго страдать. Отец, который привык всегда все в жизни делать правильно. Обманутый. Выброшенный как падаль. В мучениях. В страхе. Замерзший до смерти.

Мужчина сжал пистолет и сделал глубокий вдох. Все тело вибрировало от гнева. Графберг не узнает, кто из тех, в чьих страданиях он виновен, в конце концов решил отомстить. Возможно, он будет рыться в душе, ища ответа. У него будет на это предостаточно времени — учитывая, что бегать ему больше не придется. Хотя он и останется в живых, что было непростым решением. Однако Графберг все же не самый ужасный преступник. Возмездие должно быть пропорциональным. В прогрессии.

Графберг дернулся. Похоже, он теряет сознание. Веревка удерживала его в вертикальном положении, но голова начала падать назад. Большие капли пота выступили на лбу под редеющими волосами. Лицо побледнело. Тело повисло. Дышал он хрипло, резкими толчками.

Мужчина ударил его ладонью по лицу. Получился резкий и звонкий удар. В глазах Графберга мелькнула паника. Весь дрожа, он тщетно пытался отвести голову, когда незнакомец навел на него пистолет.