Пожиратели душ

– Понятия не имею, может, о детях или о чудовищах, что здесь обитают.

– А ты догадлив, рад, что человеческая черта в тебе еще не угасла. Интересно, как там моя малышка Эмми? Она у меня красавица, больше всего на свете я бы хотел смотреть, как она растет, укладывать её в постель и целовать по ночам.

– Я как никто понимаю тебя, дети – это самое главное в жизни.

– Ну, еще хорошая выпивка и красивые девушки. Теперь можно лишь вспоминать о былых похождениях. У тебя было много девушек, Джеймс?

– Я всегда был верен лишь одной, как повстречал ее, так сразу понял: она моя судьба, та, кто нарожает мне кучу детишек. Так и произошло.

– У меня было много женщин до свадьбы, после я оступился лишь одиножды. Я здорово набрался в баре после тяжелых будней, мне не очень-то хотелось домой в тот день, после четырех лет брака ноги несут туда с неохотой. Мои коллеги недолго пробыли со мной, после одиннадцати покинув столик, за которым мы сидели, и разошлись по домам, оставив меня с бутылкой виски наедине. Но я недолго горевал, ко мне подсела худенькая брюнетка лет девятнадцати. На ней было белое прямое платье в пол с вышитыми узорами и украшенное бисером. У нее были длинные черные волосы, собраны в пучок, милое личико с детскими чертами. Смотря на нее, ты сразу утопаешь в ее притягательных больших черных глазах, которые подчеркнуты вытянутыми объёмными ресницами. Губы ее были тонкие, с выделенными контурами темно-красной помадой, которая придавала им объём. Ее талия была узенькая, а груди слегка выпячивались из-под платья.

Она подсела ко мне в поисках компании, ну и алкоголь сделал свое дело. Хорошо выпив, я предложил проводить ее до дому. Когда мы подошли, она взяла меня за руку и поволокла за собой. Я не стал ей отказывать. Зайдя в комнату, она поцеловала меня, затем как кошка, раскачивая бедрами, она дошла до кровати и начала снимать своё платье. Я стоял и смотрел на ее прекрасное молодое тело. Она поманила меня своим пальцем, и я, в спешке скидывая одежду, шел к ней. Боже, как она была соблазнительна. Тогда алкоголя во мне было много, но даже это было в тот вечер не помеха. Она подошла ко мне, взяв мой неэрегированный член в свою ручку, и плавными движениями начала массировать его. Ее губы прижались к моим, затем они спустились вниз, и через пару секунд я был готов в нее войти. Она легла на кровати на спину, раздвигая свои худенькие ножки, и я тут же принял положение сверху, войдя в ее теплое лоно. Закрыв глаза, я начал медленные толчковые движения, после которых послышались ее нежные стоны. Она прижимала меня к себе, впивалась в мою спину ногтями, я же становился яростнее. Стоны становились громче, кровать скрипела, я почувствовал, что больше не в состоянии сдерживаться, и захотел выйти, но ее ноги сцепили меня, и по нашим телам прошел импульс, заставивший их дрожать.

После той сладкой ночи я избегал ее. Жена сразу раскусила меня, выдворив жить на диван. Не знаю почему, но ту ночь я помню лучше, чем все свои ночи с женой.

– Ты ужасный человек, О’Брайн, и болтун, каких поискать.

– Возможно, и так, но я не жалею.

– Давай пойдем молча. Мне не хочется слушать истории о твоих похождениях и твоей жизни в целом, нам надо быть бдительными.

Они долго шли в никуда, сменяя руины города на поля и леса. Иногда они наблюдали в отдаленности, как монстры пожирают людей, но не вмешивались, боясь накликать беду. Они брели около суток, пока не увидели очередной город, который в этот раз был заполнен светом живых людей. Но в городе было и иное странное свечение светло-красного цвета. Рука Джеймса внезапно приобрела такой же оттенок. На лице появилось безумие, и его ноги сами двинулись в город. О’Брайн схватил за плечо Джеймса, пытаясь без слов остановить его. Но он был сам не свой, разум покинул его в ту же секунду, как засиял клинок. Обернувшись, он поднял своё оружие до пояса и резким взмахом справа налево рассек грудь О’Брайна, который от полученного удара свалился наземь. Не оглядываясь, он словно гепард молниеносно кинулся в сторону города. Вбежав в его окрестности, переполненный внезапным безумием, он стал рубить все души, только что отошедшие в иной, черно-белый мир. Его глаза, запылали как у дьявола, а красная энергия обвила его тело словно купол. Двое чудовищ, приметив энергию, запрыгали к нему, но их постигла участь быть изрубленными на множество частей. Число убитых им возрастало с каждой секундой, клинок ревел, ненасытно поглощая в себя всю энергию, что источали души. Внезапно его снова одолела боль, он упал и потерял сознание.