Пожиратели миров. 10 том (СИ)

Катэрия бросила на неё прощальный взгляд, подхватила ревущих детей и побежала в подвал. Здесь, в самом его конце брал своё начало туннель, который проходил под землёй за границы поместья. Далеко за его пределы, чтобы в случае окружения те, кому положено, смогли покинуть его.

Сейчас это был единственный способ выбраться незаметно для изгнанников и людей снаружи. Большую группу они, конечно, наверняка заметят, но вот маленькую…

Здесь их уже ждали. Финисия, её брат Кален, который испуганно поглядывал по сторонам и Алианетта, которая отказалась возвращаться и предпочла остаться с сестрой (ругань стояла на весь дом).

— Где она?! Где мама?! — Финисия бросилась ей навстречу, вообще, видимо, позабыв, зачем они здесь. Алианетта тем временем подхватила одну из девочек себе на руки.

— Она скоро придёт. Уходим, быстро! — кивнула она на туннель.

— Но…

— Быстрее!

И подтолкнула Финисию к выходу.

Будь её воля, Катэрия бы и сама бросилась наверх. Она не могла иначе, не могла просто бросить того, кто стал ей второй матерью… но будь она сейчас там, то всей душой бы желала, чтобы остальные спасались бегством. И вернуться сейчас — предать Марианетту, которая осталась сдерживать натиск врагов. Обесценить её жизнь и последнее желание.

И скрипя зубами, чувствуя себя последней предательницей, Катэрия побежала за остальными, замыкая небольшую группу, пока где-то сверху гремела битва.

* * *

Сражаться не было сил.

Защитники один за другим гибли, отдавая свои жизнь, и Марианетта, глядя на то, как постепенно остаётся одна, выдохнула.

Она устала. Сил почти не осталось. Раны, полученные в бою, кровоточили, горели огнём. А врагов было ещё так много, в её новом доме, так много изгнанников и стальных солдат, что пришли отобрать её счастье. Её поддерживал лишь долг, лишь любовь, которая заставляла продолжать сражаться чего бы ей это не стоило, чтобы выиграть ещё немного времени для своих детей. Всех детей её семьи…

Марианетта с трудом поднялась на ноги после того, как свалила одного из металлических солдат, но он был всего один из… многих….

Она едва держалась на ногах и понимала, что уже не уйдёт. Даже если бросится бежать, не уйдёт от них.

Марианетта взглянула на то, как к ней бегут новые враги, и выдохнула.

Улыбка вновь вернулась на её губы, добрая милая улыбка, которая согревала многих одним своим видом. В которую однажды влюбился её муж, и которую однажды полюбил совсем холодный и потерянный человек, возродивший однажды её дом.

Она должна была умереть куда раньше, намного раньше, в тишине и забвении на руинах собственного дома одна-одинешенька, но ей подарили тот кусочек счастье. Позволили насладиться жизнью, которую Марианетта не надеялась вернуть.

И теперь она могла со спокойной душой сделать свой последний шаг.

— Я так и не обняла их на прощание… — пробормотала Марианетта, глядя на то, как к ней подбирается солдат. Как он замахивается своим клинком, чтобы нанести последний удар…

Улыбнулась от чистого сердца, раскинув руки в стороны…

И оглушительно завизжала.

И словно из самого её сердца в помещение явился свет. Яркий, как звезда, который не оставлял шанса тьме спрятаться, испепеляя всю грязь и ужас, тьму и хаос, последний подарок от главы дома Барбинери.

Время как будто остановилось. Заискрился воздух, поднялась с пола пыль и грязь, как в невесомости. Отовсюду начали проклёвываться молнии, тянущиеся ко всем подряд, похожие на ласковые лучики света.

И весь первый этаж утонул в ослепительном очищающем свете, в котором, казалось, слышался весёлый и задорных смех Марианетты.

Глава 260

Эхо войны проносилось по коридору. Плафоны над потолком слегка покачивались, от чего свет плясал туннеле, погружённым в полумрак. То и дело стены и пол вздрагивали, пока Катэрия, с детьми, Алианетта и Финисия с Каленом уходили всё дальше и дальше из поместья. Казалось, этому туннелю не будет конца, когда впереди замаячила лестница наверх.

Но когда они были уже на полпути к ней, всё вокруг вздрогнуло. Свет внезапно очень ярко мигнул, ослепив их, словно пытался передать прощальный привет от человека, который остался в поместье, после чего потух насовсем.

В этот момент все прекрасно поняли, что произошло.

И в этой темноте, этой тишине, которую разбавляли лишь звуки боя послышался тихий плач Калена, который быстро перешёл в безутешный вой. Он захлёбывался слезами, выпуская наружу детскую боль, на руках у Финисии протянув руки обратно к поместью, словно это могло вернуть его мать.

Они продолжали идти под безутешный вой ребёнка, потерявшее что-то очень дорогое сердцу, пряча собственную боль в его плаче.

Финисия продолжала уверенно шагать, но её сердце разрывалось на части от боли. Она плотнее прижала к себе брата, будто ища хоть кого-то близкого в жестоком и безучастном мире, спрятав в его плече собственный плач и слёзы. Она знала, каким-то образом, но знала, почувствовала, что произошло…