Пожиратели миров. 10 том (СИ)

— Чисто? — голос Грога раздался в наушниках.

— Вроде.

Я подошёл к алтарю, взглядом внимательно пробежавшись по телу, после чего моё внимание привлёк рисунок на дальней стене. Не череп, но что-то напоминающее его с втянутой челюстью, нарисованное свежей кровью, его глаза будто следили за нами. И если долго смотреть этому рисунку в глаза, казалось, будто тебя утягивает из этой комнаты куда-то во тьму.

Куда-то очень далеко…

Вокруг всё темнеет. Появляются тихие едва различимые голоса, шёпот тысяч безмолвных губ, среди который выделяется один-единственный голос…

Не смотри на него.

Меня будто кто-то выдернул за шиворот обратно в реальный мир.

Я тряхнул головой, сделав пару шагов назад. Кто это?

А как ты думаешь? Это тот, кто всё видит и всё знает.

Бог хаоса.

Я обернулся к Зигфриду, который тоже смотрел на портрет, не сводя глаз, после чего толкнул его, приводя в сознание.

— А? — он растерянно посмотрел на меня.

— Не смотри, — произнёс я.

— Я… да… — он отвернулся, бросив взгляд на тела. — Надо стереть эту картину.

Подойдя к одному из тел, он грубо сдёрнул с него плащ с капюшоном, после чего подошёл к картине, нарисованной кровью, и, не глядя на неё, начал стирать, размазывая кровь по стене. Шёпот или тихое завывание ветра стало чуть громче, будто возмущаясь такому богохульству. Свечи на стенах затрепетали, как под сквозняком, в комнате начало темнеть, но ни я, ни Зигфрид не дрогнули.

Пока Зигфрид очищал стену от этой дряни, я перевернул одно из тел. Человеческое выражение лица вернулось, появились глаза, лицо было искажено болью и ужасом, но теперь оно не было похоже на пугающую маску лишившегося разума человека. Надеюсь, их души отправились прямиком к тому, кому они поклонялись. Пусть на себе познают, что такое объятия богов хаоса.

Осмотрев его, я обратил внимание на небольшие ножны для кинжала, которые были закреплены у него на поясе, и осторожно вытащил на свет кинжал. Тот самый, который мы видели у прошлых сектантов: лезвие с замысловатыми узорами и символ солнца с пентаграммами на навершии.

Поочерёдно я проверил все пятнадцать тел, пока Зигфрид не стёр рисунок.

— Это было слишком просто, — произнёс он, отбросив окровавленный плащ.

Да, именно это и настораживает.

— Здесь что-то не то, — пробормотал я в ответ.

— Потому что они не сопротивлялись?

— И по этой причине тоже.

— Узнаёшь кого-нибудь? — пробежался он взглядом по трупам

— Да, это, — я указал на одно из тел, — глава дома Марко. А это его жена. Это глава дома Эрнтруд, который владел тем самым заводом с подземной базой. Это глава дома Синци, они владели фармацевтической компанией «Вита-Инманибус»…

Если немного напрячь память, то практически всех, кто здесь был, я или знал, или хоть раз в жизни видел. Главы видных домов, их количество говорило лишь о том, насколько жадны аристократы и как много из них поддалось на уговоры хаоса.

Но что меня действительно заботило…

— Но здесь нет Ристингаузера, — огляделся я. — И нет той суки Минали Льюцин. Знаешь, что меня смущает?

— Они не пытались убежать или сопротивляться. Будто специально ждали нас.

— Да. Будто знали, что мы придём, и просто ждали, — я переключился на другой канал. — Группа два, что у вас?

— Всё чисто, — через помехи раздался голос командира.

И никто не спешит на подмогу, чтобы убить нас.

— Группа два, уберите водителей, подготовьте место для посадки борта, — приказал я, после чего обратился уже к Зигфриду. — Стащим их тела в кучу.

— Что с тем телом? — кивнул он на ребёнка на алтаре.

— Туда же. Отчистим место от скверны.

Но всё это время, что мы перетаскивали тела, меня не покидало ощущение, что за нами наблюдают. Внимательным взглядом, способным остановить сердце и свернуть в трубочку сознание, следят за нашими действиями, изучают, как насекомых. Я чувствовал чей-то взгляд, но, оборачиваясь, никого не видел.

Потому что он следит за вами.

Кто, он?

Хозяин этого места. Вы ему интересны. А если прислушаешься, то можешь услышать его голос, но я бы не стал этого делать, так как, скорее всего, ты свихнёшься.

И что он говорит?

Шепчет, пытается привлечь ваше внимание и говорит, что если присягнёте ему, то всё, что вам дорого, останется живым и невредимым.

Но даже без Тени я чувствовал, буквально чувствовал через толщу брони этот едва заметный лёгкий ветерок, который гулял по залу, пробирая нас насквозь. А вместе с ним, если действительно прислушаться, помимо тысяч голосов, был тот самый, не похожий ни на какой другой, особенный…