Пожиратели света и тьмы

Внезапно тиски, сжимавшие пастуха в центре вращающегося воздуха, ослабли, затем совсем исчезли. Стекавшая с острия меча неземная буйная сила начала угасать, ветер, рожденный в межзвездном пространстве и расправившийся с земным вихрем, заметно ослаб, и Этиоль, лишившись опоры, рухнул на колени, потом уткнулся лицом в пыльную прожаренную землю.

Облака, из которых земной ветер черпал силу, опять начали наплывать с востока. Некоторое время вокруг царили тишина и покой, какие жили в саванне до того момента, когда здесь в погоне за черным котом пробежал ураган. Из расщелин между камнями начали высовываться головы ящериц, небольшие драконы-падальщики поднялись на крыло и устроили в высоте галдеж. Скоро заголосили другие птицы, в небе, словно ниоткуда, появились грифы.

Эхомба наконец встал и вложил меч в ножны. Стебельки травы вокруг вновь приняли вертикальное положение. Гигантский черный кот сидел на задних лапах и тщательно вылизывал левую переднюю, которая была толще ноги Этиоля. Он не оставил это занятие, даже когда к нему приблизился человек.

– Ты спас меня, – сказало животное.

– Откуда ты знаешь речь, несвойственную вашему кошачьему племени?

– А люди полагают, что им все известно о моих сородичах? – Исполинский кот принялся проводить облизанной лапой за ухом, затем с нескрываемым, истинно кошачьим удовольствием почесался. Когти у него были с кинжалы.

– Что есть, то есть – кивнул пастух, затем представился: – Меня зовут Этиоль Эхомба. Я родом из Наумкиба. – Он немного подождал, оперся о копье и, в свою очередь, спросил: – А тебя как звать?

– Подожди, сейчас приведу себя в порядок… Кот еще некоторое время вылизывался, потом, не мигая, уставился на человека. Тот невозмутимо выдержал взгляд желтых холодных глаз.

– Я – левгеп.

– Левгеп? – переспросил Этиоль. – Какое-то очень уж несуразное имя для такого большого зверя.

– Левгеп – не имя. – Кот выказал легкое раздражение. – Я из рода левгепов. Мой отец – лев, а мать – гепард.

– А-а, тогда понятно, почему у тебя такие размеры и редкие среди кошек лапы.

Брови левгепа сошлись вместе, теперь он впал в откровенное раздражение.

– Чем тебе не нравятся мои лапы, человек?

– Почему не нравятся, – пожал плечами Эхомба. – Наоборот, мне интересно посмотреть на конечности, в которых так тесно сплелись сила и скорость.

– Без них я пропал бы, – ответил левгеп и мгновенно, как могут только кошки, успокоился, замурлыкал.

– Разговариваешь ты разумно, – между тем продолжал Этиоль. Боковым зрением он заметил, как к ним приближается Симна ибн Синд. – Однако мне вот что не понятно: на что ты рассчитывал? Неужели ты всерьез полагал, будто ветер намерен вести себя честно?

Зверь повернул к нему голову, облизнул морду, опять удовлетворенно мурлыкнул.

– Этот вопрос надо бы задать не мне, а природе, Этиоль Эхомба. Животные, как, впрочем, и люди, всегда слишком много ждут от нее. Я сказал правду, но заявил ее грубо, без уважения к противнику. Я даже не подумал о том, что ветер примет мои слова так близко к сердцу – если, конечно, оно у него есть.

Кот взглянул на небо, долго изучал прелестную синь, по краям затягиваемую легкими перьями облаков, потом неожиданно спросил:

– Ты колдун?

– Видишь?! Видишь?! – воскликнул подошедший Симна. – Не я один такой.

Эхомба вздохнул и ответил кратко:

– Я не колдун. Я – пастух, родом из далекой южной округи. В путь отправился, потому что дал слово умирающему воину разыскать на севере неизвестную мне женщину и помочь ей в меру своих сил.

Левгеп рыкнул.

– Похоже на правду. Таких глупых колдунов – из людей или животных – просто не бывает.

Симна, вставший рядом с Эхомбой, гордо заявил:

– Он не признается, но на самом деле ищет сокровище, зарытое в землях за западным океаном.

Эхомба промолчал, печально покачав головой.

– Сокровища мне ни к чему, – сказал зверь. – Я нуждаюсь в воде, в подруге и в удобном месте для ночлега. И в мясе. – Он задумчиво посмотрел на Симну.

– Эй, погоди, как там тебя зовут… – взявшись за рукоять меча, северянин отступил назад и чуть за спину пастуха. – Мой друг только что спас тебе жизнь!

– Да будь оно проклято.

Кот выпустил когти на передней правой лапе, внимательно изучил их, вылизал шерсть между когтями.

– Так и быть, раз людям обязательно надо знать имена… Можете называть меня по имени – Алита.

– Вот и замечательно, Алита, – откликнулся Эхомба. – Только я не понимаю, почему ты посылаешь нам проклятия? Большинство живых существ испытывают благодарность к тем, кто спас им жизнь.

Кот неожиданно повалился на землю и принялся перекатываться на спине с бока на бок, при этом он оглушительно мурлыкал, когтями драл траву и подбрасывал клочки в воздух. Симна проявил дополнительную осторожность и занял стратегически выгодную позицию, полностью спрятавшись за спиной Эхомбы. Оттуда, обнажив меч, он внимательно следил за кошачьими играми.

Навалявшись вволю в пыли, Алита промурлыкал: