Пожиратели света и тьмы. По Мыслящим Королевствам. Триумф душ

Затем конь отпрянул назад, повернулся и вскочил на одну из двух еще не занятых дорожек. В последний раз взмахнув искрящейся гривой и серебряным хвостом, он помчался по пустынной тропе — один.

Мало-помалу на болото стало возвращаться птичье пение, переросшее в полноголосый пернатый крик. Невнятное бормотание и сварливый писк снова наполнили неподвижный воздух. Из близлежащих зарослей высокого тростника в небо величественно взмыла стая зеленых цапель. Жизнь болота входила в свою колею.

Вдалеке, в самых разных направлениях, пыль, поднятая тысячами копыт, стала оседать. Края дорожек уже начинали крошиться, мгновенно затвердевший ил расползался под терпеливым воздействием воды.

Забросив котомку за плечи, Эхомба двинулся вперед.

— Поторапливайтесь. Надо воспользоваться этой дорожкой, пока по ней еще можно пройти.

Симна, хотя в душе его и терзало беспокойство, не решившийся мешкать, когда пастух велел пошевеливаться, подхватил свой мешок и зашлепал по мелководью вслед за другом. Алита поплелся за ними ленивым шагом.

Северянин оглянулся на остров:

— А как же лодка?

Эхомба перебрался через тропу, по которой убежал Аргентус. Это был не их путь. Он вел в будущее, а у Эхомбы были дела в настоящем. Пастух энергично шагал по воде к следующей дороге. Симна тащился сзади, изо всех сил стараясь не отставать. Кот продвигался вперед легко, но время от времени останавливался, чтобы отряхнуть от воды то одну, то другую лапу.

— Если мы поспешим, пока дорожка окончательно не раскиснет, то лодка нам не понадобится, — сообщил Эхомба своему спутнику. — Придется немного пробежаться, но мы должны выбраться из этой низины до вечера.

Вскарабкавшись на вторую тропинку, он поглядел в сторону острова.

— Надеюсь, старая обезьяна отыщет свою лодку. Как только люди обнаружат, что путь через болото не преграждают сумасшедшие лошади, они начнут выяснять, что к чему. У меня такое чувство, что орангутанг появится тут одним из первых. — Эхомба зашагал по сухой ровной поверхности прямо на север. — Я не чувствую угрызений совести из-за того, что мы не вернули лодку. Более важные дела зовут нас вперед, да к тому же ты существенно переплатил за это суденышко.

— А мне казалось, что ты не обращаешь внимания на низкий торг… — Симна трусил рядом с другом, разбрызгивая болотную воду, которая стекала у него по ногам.

По мере того как путники бежали, обочины дороги продолжали медленно, но верно погружаться в мутную воду. Алита обгонял друзей, затем присаживался и вылизывал лапы, покуда люди не пробегали мимо, затем вскакивал и опять вырывался вперед. Он это проделывал до тех пор, пока ноги не высохли окончательно, что удовлетворило его тщеславие.

— Пять дорог из пяти ног морской звезды, — вслух бормотал Симна. — Одна для теперешних лошадей, одна для воображаемых, одна для тех, которые живут как в прошлом, так и в настоящем, и одна для лошадей будущего…

— А пятая дорога не для лошадей, а для нас, — закончил за него Эхомба.

Северянин кивнул:

— А что, если бы у тебя оказалась четырехногая морская звезда?

Эхомба на бегу глянул на друга.

— Тогда мы бы снова плыли в утлой неповоротливой лодке, изо всех сил орудуя шестами и надеясь, что лошади не оставили позади себя ничего такого, что преградило бы нам путь. Но так, как сейчас, лучше.

— Да, — согласился Симна, труся посередине растворяющейся тропы, — так лучше. Скажи-ка мне вот что: как неволшебник воздвигает пять дорог из самой сердцевины топи с помощью всего лишь высушенной морской звезды?

— Я здесь ни при чем. — Эхомба перехватил копье, чтобы нести его строго параллельно земле.

— Ага. Уже слышал что-то подобное. Ты всегда ни при чем. — Северянин язвительно улыбнулся.

— Морскую звезду дала мне Меруба. О бухточках, которые изрезали наше побережье, она знает больше, чем кто-нибудь еще в деревне. Много раз я видел, как старуха заходила в воду дальше, чем отваживались самые смелые рыбаки. Она, похоже, всегда знала, куда надо поставить ногу. Она мне сказала, что если я когда-нибудь окажусь среди воды и не на что будет опереться, то эта морская звезда мне поможет.

Симна увидел, что расползающаяся дорожка ведет прямо к ближайшему из невысоких, округлых холмов, которые вплотную подступали к северному краю Джарлемонских болот. Он надеялся, что твердая грязь под ногами не успеет раствориться. Скорость, с какой дорога разрушалась, похоже, росла.

— Любопытно, какое колдовство удерживало здесь лошадей? — спросил Симна.

— Как знать? Это могла быть всего-навсего неразбериха. Неразбериха — великий притеснитель, опутывающий своими сетями как людей, так и животных. Однажды начавшись, она сама себя вскармливает, становясь все сильнее с каждой новой неопределенностью, которую она присовокупляет к своему обрюзгшему телу. Возникает прочная преграда, которую трудно преодолеть. — Эхомба пожал плечами. — Или это могло быть проклятием, хотя кто станет проклинать таких красивых созданий? Или деянием Природы.

— Мне такая Природа неизвестна. — Сандалии Симны победоносно шлепали по разрушающейся, но пока еще твердой поверхности.