Пожиратели тьмы: Токийский кошмар

Далее отмечалось: «В „Принцессе Масако“, клеветнической книге об императорской семье, использованы материалы, предоставленные Ричардом Пэрри, который манипулировал австралийским журналистом Беном Хиллзом и заставил его опубликовать текст. Хотя должность Ричарда Пэрри называется „глава токийского бюро“, у него всего один наемный работник, и Пэрри может безнаказанно делать то, что взбредет ему в голову… Он продолжает настойчиво оскорблять императорскую семью за рубежом, и, если его не остановить, ситуацию не удастся исправить. Мы надеемся найти героя, который разберется с Ричардом Пэрри.

В настоящий момент в Интернете блокируется информация, порочащая императорскую семью. Далее приводится основное содержание статей, фотографии и другие материалы из Интернета.

К Ричарду Пэрри, человеку, который готовит заговор против Японии, нельзя более относиться снисходительно. Клан Пэрри убил 186 японских солдат во время Второй мировой войны. Он оскорбил семью императора и ввел японцев в замешательство… Он предоставил материалы Бену Хиллзу, якобы независимому австралийскому журналисту, с целью заговора против японской императорской семьи путем написания и публикации книги… Нельзя позволять Ричарду Пэрри и дальше оскорблять императорскую семью и дезорганизовывать Японию».

Столько нелепостей в одном конверте.

Меня не в первый раз называли врагом императорской семьи: других журналистов, которые сообщали о депрессии принцессы, обвиняли в том же самом. Но кукловодом австралийского писателя и проводником британских имперских замашек меня назвали впервые. Однако самым невероятным стал отрывок военной истории (абсолютно новый для меня) и образ «членов клана» Ллойда Пэрри военного времени, которые попирали ногами трупы японских солдат. Даже для выдумки чересчур цветисто, и я не мог удержаться от улыбки. Знакомый стиль…

Я сразу понял, что происходит. Кто-то, скорее всего частный детектив, аккуратно собрал досье на меня; судя по отсутствию обращения, он, вероятно, сделал кучу копий и разослал по многочисленным адресам, среди которых числился и вестник «Спасем нацию». Но организация либо переехала, либо закрылась, и совершенно случайно конверт попал в руки мне – последнему человеку, который должен был прочесть досье.

По названию понятно, что «Спасем нацию» являлась группой ультранационалистов – одной из многих больших и маленьких ячеек, существующих по всей Японии и устраивающих шумные демонстрации против людей и организаций, которые кажутся им недостаточно патриотичными. Ученые и политики, с пренебрежением отзывающиеся о стратегии Японии времен Второй мировой войны, посольства России, Южной Кореи и Китая, журналисты, компрометирующие императорскую семью, – все они время от времени навлекают на себя неудовольствие «уёку», ультраправых сил, которые выражают свое возмущение традиционным способом: выводят на улицы один или несколько черных фургонов и выкрикивают с крыши обвинения в мегафон, размахивая флагами с изображением восходящего солнца. Иногда ячейки связаны с бандами якудзы, но к актам насилия прибегают очень редко. Кто бы ни был отправителем конверта, он надеялся разжечь ненависть ультрас ко мне лично, в надежде, что они явятся ко мне домой или в офис и «разберутся» со мной.

В документе использовалось слово «сейбай»; знакомая японка, которой я показал текст воззвания, с трудом смогла его перевести.

– «Разобраться» – да, пожалуй, подходящий вариант, – заметила она. – Но можно перевести и как «судить» или «наказать». «Усмирить» и даже «повергнуть». Нехорошее слово. Очень нехорошее. Думаю, тебе следует отнести материалы в полицию.

Я не ожидал, что полиция воспримет угрозы всерьез, однако я ошибся. Через несколько минут после моего появления в участке в маленьком допросном кабинете собрались четыре детектива и, надев перчатки, принялись изучать конверт и его содержимое. Меня закидали вопросами: замечал ли я слежку, получал ли в последнее время странные телефонные звонки, видел ли подозрительных людей или машины возле дома или офиса. И каждый раз я отвечал: «Нет».

– У вас есть враги? – поинтересовался главный инспектор, маленький, опытный на вид человек с морщинистым лицом курильщика.

Конечно, иногда мои статьи вызывали неприятие. Как любой репортер, пишущий о семье императора, особенно о грустной истории принцессы Масако, я изредка получал злобные письма, телефонные звонки с ругательствами и анонимные угрозы из самых темных глубин Интернета. Но мало-мальски серьезные действия против меня предпринимал только один человек.

– Вы правильно сделали, что обратились к нам, – заметил главный инспектор. – Слово «сейбай» в подобном письме настораживает. Оно подразумевает насилие. Вы смотрите сериалы про самураев? Воины употребляют такое слово, когда говорят о нападении на своих врагов. А если самурай с кем-то «разбирается», он пускает в ход меч.

Детективы оставили конверту себя, чтобы проверить на отпечатки пальцев. Я спросил, нужно ли мне принять какие-то меры предосторожности. Инспектор нахмурился и кивнул.