Пожиратели звезд

Радецки в конце концов стало интересно, и он обыскал его. Результат оказался весьма поучительным: субъект был явно далеко не заурядным мошенником. В кармане у него лежало три паспорта разных государств – все три поддельные, – весьма теплые рекомендательные письма, адресованные римским кардиналам, и его собственная фотография, вырезанная из какой-то газеты. К сожалению, текст под ней отсутствовал, так что фото практически ничего не давало: оставалось лишь гадать, кто он – беглый преступник международного класса или лауреат Нобелевской премии. Ни в одной из столичных гостиниц он не останавливался – выходило так, будто в ночном клубе он появился, свалившись прямо с неба. Единственным свидетельством его пребывания в этом мире служило достойное удивления количество авиабилетов в его карманах. Похоже, он везде побывал: если в этой коллекции и не хватало билета в каком-либо направлении, то, значит, туда просто самолеты не летают. Еще там обнаружилось несколько открыток – на редкость непристойных, что, пожалуй, малость диссонировало с рекомендательными письмами в Ватикан. Но бедняга пребывал в таком состоянии, что в шутку ему могли набить карманы чем угодно. Радецки сообщил о нем Альмайо – тот любил всякие странные и сколько-нибудь загадочные штуки. Особенно его заинтересовала фотография.

Газета была французской, снимку, наверное, было уже немало лет: на нем парень выглядел много моложе. Диас утверждал, что он, должно быть, палач, начальник концентрационного лагеря или что-то вроде того. Но в данную версию не очень-то вписывались висевший на шее этого типа образок и найденная в его карманах маленькая Библия. Не исключено, впрочем, что человек этот, действуя под разными фамилиями, был одновременно и военным преступником, и великим ученым или филантропом. Диас иногда принимался горячо доказывать, что этот тип наверняка изобрел атомную бомбу – отчего и дошел до такого состояния. Во всяком случае, было в нем нечто подозрительное, что давало богатую пищу для воображения. Поди разберись. Когда Альмайо основательно напивался, общество Барона особенно воодушевляло его. Конечно же, отнюдь не случайно пересеклись их дороги в жизни – это должно было что-то означать. В этом индивидууме не было ровным счетом ничего человеческого.

Радецки имел на этот счет иное мнение, но вовсе не склонен был высказывать его Хосе. Хосе суеверен; жить не может без своей веры и подчас доходит до того, что ненароком касается Барона – с таким видом люди обычно стучат по дереву. А почему бы и нет? Трухильо хранил под подушкой замызганный фетиш и никогда с ним не расставался. Дювалье на Гаити приказал провозгласить свою персону божеством воду и люди по всей стране вершили полагающийся при этом обряд под его портретом. Гитлер советовался с астрологами, а Фуэнтес в Гватемале был убит людьми Арбенса в разгар исполнения обряда с цыпленком.

Барон воистину обладал всеми необходимыми качествами, именно это и вызывало у Радецки определенные подозрения. Вероятно, он из тех, кто абсолютно осознанно практикует одну из самых древних форм мошенничества. Поскольку вид у него крайне загадочный, странный, абсурдный и непонятный – ни дать ни взять живой фетиш, – то он вполне мог существовать на средства сознательного человечества, склонного к мечтаниям и беспрестанно жаждущего чего-то необычайного и сверхъестественного, и всегда находил себе богатых покровителей.

Просто-напросто незаурядный паразит.

Радецки пытался вывести его на чистую воду, но мерзавец не клюнул на эту удочку. Лицо его было лишено даже намека на какое-либо выражение – ну точь-в-точь каменное изваяние. Он, конечно, смахивал на пьяницу, никогда не выходившего из алкогольного ступора, но спиртным от него нисколько не пахло. Новая и на редкость удачная разновидность вымогательства, вершимого посредством проявления всяческих таинственных странностей. Его приходилось кормить буквально с ложечки, раздевать, укладывать в постель, а наутро – одевать. В своем ремесле он преуспел настолько, что Диас – по специальному приказу Альмайо – даже подтирал ему задницу. Как-то Радецки пришло в голову, что было бы неплохо втихаря от всех засунуть ему в карман батарейку, соединенную с лампочкой, вшитой в воротник пиджака, – так, чтобы, нажав в подходящий момент на кнопочку, мошенник мог устроить ореол вокруг своей головы. Безусловно, в истории мюзик-холла эта личность была чем-то новым и заслуживала всяческой поддержки.