Пожизненный срок

Анника нашла сайт о диссоциативных расстройствах личности и прочитала, что две разные личности могут отрицать существование друг друга и даже отвергать друг друга, и в то же время каждая из них считает своим одно и то же сознание.

«Господи, как это странно и необычно! На что только не способно человеческое сознание!»

«Больной переключается с одной личности на другую в зависимости от обстоятельств и никогда не может припомнить, что делала другая личность. В некоторых случаях провал между личностями может быть не велик, и в таких случаях больной сознает наличие двух разных личностей, но при этом вступает с ними в более сложные отношения».

«Значит, Юлия могла знать о существовании „другой женщины“? Неужели такое и правда возможно?»

Она щелкнула «читать больше».

Истинное расщепление личности встречается крайне редко. Во всем мире до сих пор было описано не больше тысячи случаев.

Часто истинное расщепление личности путают с шизофренией.

«Одна из причин такой путаницы заключается в том, что шизофрения в переводе с греческого означает „расщепление ума“, но в случае шизофрении речь идет об изменениях в способности образовывать ассоциации и логически мыслить. У шизофреника только одна личность, но мысли и действия этой одной личности могут быть в высшей степени нарушены и дезорганизованы…»

Анника взяла ручку и принялась ее грызть.

Об этом надо как-то написать. Надо найти источник, который подтвердил бы то, что говорила ей Нина Хофман о психиатрическом заключении. Кто сможет дать ей такую информацию?

«Адвокат! Кажется, он не блещет умом».

Она полистала записи и нашла его имя и номер телефона. Матс Леннстрём из адвокатской конторы в Кварстенене.

— Господин Леннстрём в суде и будет только поздно вечером, — прощебетала секретарша.

Анника положила трубку и позвонила прокурору, но Ангелы Нильссон не оказалось на месте. Потом она набрала номер Национального ведомства судебной медицины, но там ей сказали, что не комментируют врачебные заключения.

Оставался только К., но Аннике не хотелось с ним разговаривать.

«Черт, и где только носит этого Леннстрёма!»

Она, задумавшись, склонилась над компьютером.

Кто может поделиться сплетнями?

О Юлии или о Давиде?

«Люди, которых он предал. Те, кого он продал. Те, кто получил пожизненный срок, потому что доверился ему».

Имена, подумала она. Надо найти их имена и узнать, где они отбывают заключение.

Она написала список на листке бумаги.

Американец, с которым что-то случилось в Тидахольме: переведен в Кюмлу, в центральную провинцию Нерке.

Папаша, взявший заложников в Мальмё: сидит в Кюмле.

Убийца с топором из Сёдермальма, финансист Филипп Андерссон: тоже сидит в Кюмле.

«Может, стоит съездить в Нерке и поговорить с этими преступниками? Но как, черт возьми, зовут этого американца?»

Она знала имя человека, захватившего заложников в детском саду Мальмё: Ахмед Мухаммед Свенссон. Да, именно так его и звали. Это имя было черным по белому написано в приговоре, копию которого ей прислали.

«Но как же мне найти американца?»

Анника взялась за ручку и принялась записывать известные ей факты. Что она о нем знает?

Он американец и приговорен к пожизненному заключению.

Таким образом, поле поиска сузилось, и найти его не составит большого труда. Всего в Швеции 164 человека отбывают пожизненное заключение. Из них 159 — мужчины. Едва ли многие из них — граждане США. Поскольку его судили по шведским законам, то данные о процессе наверняка находятся в открытом доступе.

«Надо найти сведения о процессе: за что его осудили, в чем признали виновным?»

Это может быть убийство, похищение, поджог, создание серьезной опасности для общества, тяжкое вредительство или распространение ядов или инфекции…

Она остановилась на третьем пункте списка.

«Поджог».

В голове эхом отдались слова, произнесенные К. сухим и холодным тоном:

«Пожар устроил человек, у которого были на это причины. Ты находишься в самом начале неофициального списка подозреваемых».

Чтобы успокоиться и прийти в себя, Анника прошлась по редакции.

Были и другие преступления, за которые закон предусматривал пожизненное заключение, но едва ли их мог совершить американец в Швеции, тем более в мирное время.