…Пожнешь бурю: Хроника двух трагических часов

– Разве что потянуть время, – пожал плечами Додж. Он поднялся на чердак и сквозь небольшое окошко на фронтоне кордона прокричал предложение осажденных от имени Президента.

Несколько минут стояла тишина. Потом обнаружилось некое оживление среди оцепивших кордон людей и раздался громкий хохот.

– Ты еще выдай его за самого господа бога, трепач, – раздался вдруг голос, усиленный переносным громкоговорителем.

Президент и начальник его личной охраны переглянулись: значит, не знают. А это – худший вариант.

– Если хочешь выжить – пристрели того человека, – гремел радиоголос. – Застрели его и выходи… Все равно вам не уйти! Сейчас придет второй вертолет и расстреляет лачугу ракетами. Эй, трепач! Не прозевай своего шанса!..

Едва этот тип заговорил, начальник секретной службы стал осторожно перемещаться к окну, которое выходило туда, откуда он мог достать человека с радиорупором. Тот так увлекся, излагая доводы, что забыл об осторожности и дал возможность Эрвину выделить себя.

Грянул выстрел, прервав призыв к предательству на полуслове. И тогда лесная тишина будто взорвалась от ураганной стрельбы. Огонь вели не менее десятка автоматов. И очереди не давали защитникам кордона подняться с пола, куда они бросились тотчас, не давали прикинуть, где находится противник, чтобы вести прицельный огонь.

«Только бы не взяли нас в кольцо, – подумал Эрвин Додж, – не отрезали начисто от леса…»

Он велел Майклу отвечать одиночными выстрелами только в момент перебежки бандитов, когда они будут смещаться вправо, а Президента поставил так, чтобы тот открывал огонь, если противник будет обходить слева. Сам Эрвин решил осмотреть лесную сторону не просочился ли кто туда, не пытается ли кто зайти к ним в тыл и забросать гранатами.

Эрвин Додж проник в спальню, окна ее выходили к лесу. Пробравшись к одному из окон, он внимательно оглядел видимое из него пространство, услышал характерное стуканье автомата, улыбнулся: Президент бил короткими, в два-три патрона, очередями.

«Хорошо, что у них не оказалось собак», – в который раз подумал о просчете противников Эрвин Додж. он неревел взгляд на дверь, выходившую в небольшой сад за домом, и увидел на пороге спальни огромного дога тигровой масти.

7

Едва Виктор Хансен увидел, как взлетела в воздух доска с парусом и Айвен упал в воду, капитан, не раз думывая, бросился к мальчику на помощь. Когда тигровая акула ударила в днище доски с парусом, на которой плыл Айвен, парнишку это настолько ошеломило, что очнулся Тейлор-младший только в воде. Он услыхал крик дяди Вика:

– Плыви к берегу! К берегу! Плыви, Айвен!

Капитан Хансен знал, что Айвен отправился на доске в океан прямо в надетых на ноги ластах, хотел поохотиться за рыбой, когда они выйдут на приличные глубины. Может быть, мальчик успеет добраться до берега, в ластах плывут гораздо быстрее… А уж он, Виктор Хансен, придумает что-нибудь, задержит чудовище. Ведь оно, может статься, только напугало мальчишку и тотчас же отправится восвояси.

– Плыви! – крикнул капитан, осматриваясь по сторонам: не покажется ли где зловещий плавник акулы.

Ему показалось, будто он увидел, как что-то мелькнуло правее той линии, что соединяла плывущего капитана с Айвеном, который изо всех сил работал руками и ногами.

Акула заходила на исходную позицию для новой молниеносной атаки. Хищница видела еще одну цель, мимо которой она промчится, чтобы взять то, что возникло вдруг в воде после первого удара и плывет сейчас к берегу. Если бы акула обладала образным мышлением, то смогла бы подумать о некоем незнакомом ей парадоксе: в последнем случае слитно и неразрывно связанная с панцирем черепаха вдруг «извлекала» себя из роговой оболочки и оказывалась совершенно незащищенной, оставляла панцирь плавать на поверхности, а сама существовала отдельно.

Но акула не умела мыслить даже примитивно. Более того, многие свидетели отмечали странный алогизм в поведении ее сородичей, когда они гнались за дальней жертвой, будто не замечая добычи у них под носом, набрасывались на кусок промасленной ветоши, игнорируя аппетитную мясную наживку. Вот и сейчас тигровая акула отметила появление в воде второй «черепахи», более крупной, по изменение ситуации нисколько не поколебало первоначальных ее намерений: хищница готовилась напасть на Айвена.

Виктор Хансен знал, как ничтожно мало шансов выстоять пловцу в поединке с акулой, даже если он вооружен чем-либо, а у капитана не было ничего, кроме пары сильных рук да вот еще ног и умения неплохо держаться на воде. Моряк по профессии, он многое знал об акулах и помнил слова Жака-Ива Кусто о том, что, чем ближе мы знакомимся с акулой, тем меньше о ней знаем и никогда нельзя предугадать, как она поступит.

Главное, на что надеялся Виктор Хансен, – отвлечь внимание убийцы от сына Лу. Как он это сделает, капитан не знал. Сейчас он изо всех сил выгребал, чтобы заступить акуле путь при броске ее на Айвена.