Позитивки

Она плутала по улицам Рима, пересекая туристические маршруты и смешиваясь с толпой, забредая в пустынные переулки, где казалось, что все люди вымерли, и она осталась одна одинешенька на всем белом свете. Галя не смотрела вокруг, ее взгляд был направлен внутрь, она снова и снова прокручивала сцены из своей жизни, которая оказалась совсем не такой чудесной, как ей думалось. А ведь она тайком мечтала, что Андрей привез ее в Рим, чтобы сделать предложение в романтической обстановке. И даже наконец-то поборола детскую привычку грызть ногти, чтобы «если вдруг» колечко смотрелось красиво. Как вышло, что в их отношениях каждый видел свое? Галя споткнулась, сбив палец о выступающий булыжник, пытаясь обойти какого-то толстяка в белом переднике, оглядывающего окрестности с хозяйским видом. Она остановилась, чтобы поправить сползший ремешок сандалии, и почувствовала, как устала. Ноги гудели, тело плавилось от жары, а еще до обморока хотелось пить и есть. Кафе в метре от нее манило сочной пиццей, выставленной за стеклом, пахло помидорами и базиликом. Девушка подошла к стойке с меню и осознала, что у нее совсем нет денег. Она вздохнула и побрела прочь, но толстяк снова перегородил ей дорогу.

– Russa? – окинул он ее взглядом.

– Ага, – мрачно согласилась девушка.

– La mia moglie e russa. Жиена, molto bella, – пытался что-то втолковать ей толстяк.

– Жена у вас русская и красивая, поняла.

– Si! – засиял тот. – Pizza? – мужчина отрезал ей кусок пиццы, ловко обернув его в тонкую бумагу, и Галя не смогла отказаться. Пицца таяла во рту, обволакивая небо божественным вкусом, сыр тянулся тонкими нитями, тесто слегка хрустело. В вырез майки упала капля соуса, Галя вытерла ее и облизала палец, зажмурившись от удовольствия. Немецкие туристы, все как один с обгоревшими красными носами, тут же перетекли с другой стороны улицы и, окидывая плотоядными взглядами то ли пиццу, то ли Галю, заняли несколько столиков в кафе.

– Acqua? – толстяк протянул Гале запотевшую бутылочку, и девушка взахлеб выпила половину, а потом побрызгала водой себе на лицо.

– Я хочу в это кафе! – услышала она капризный голос. Долговязый подросток затянул родителей внутрь, подмигнув Гале.

Итальянец посмотрел на заполненные столики, вокруг которых уже бегали официантки, и хлопнул себя пухлой ладошкой по лбу.

– Ты приходить domani! Пицца – ам-ам, – он ткнул пальцем сначала в пиццу, потом себе в рот. – Я платить! Capito?

Галя неуверенно улыбнулась.

– Это прямо работа мечты.

Толстяк протянул флаер с нарисованной на нем картой. Кафе было отмечено крестиком.

– Grazie.

– Grazie lei, – итальянец передразнил ее мягкое «г» и беззлобно рассмеялся. – Buona giornata!

Галя направилась прочь, помахав ему на прощание. Судя по карте в флаере, она забрела довольно далеко от отеля. Возвращаться не хотелось, и она решила еще немного погулять по Риму. То ли от доброты толстяка, то ли от вкусной пиццы на душе у нее стало легко. Галя наконец посмотрела вокруг, и Рим обрушился на нее. Город завлек девушку в сети древних улочек, обрызгал фонтанами, очаровал дворцами, пронзил сердце острыми египетскими обелисками… Она восхищалась роскошным фонтаном Трэви, позировала художникам на площади Навона, подставляла лицо свежему ветру с холма виллы Боргезе, любуясь крышами Рима и величественным куполом собора святого Петра, и ходила-ходила-ходила по древнему городу, чувствуя, как наполняется теплом ее душа.

Когда стало вечереть, и в воздухе появилась долгожданная прохлада, Галя вошла в Пантеон. Она обошла древний храм по кругу, постояла у могилы Рафаэля, рассмотрела все статуи, и, когда уже собиралась выходить, попала в солнечный луч. Она стояла в столпе света, струящегося из круглого отверстия в потолке, вокруг плавали золотые пылинки, и звуки вдруг затихли. Галя глубоко вдохнула и почувствовала, что на смену старой любви пришла новая…

Андрей сидел в фойе гостиницы и медленно закипал. Нет, Эльвира соответствовала всем требованиям, предъявленным им в агентстве, для себя он еще год назад решил пользоваться их услугами, не связываясь с обычными девушками – уж больно хлопотно и эмоционально затратно, но как же она его раздражала! В обществе Эля блистала – свободное владение итальянским и английским, никакого жуткого акцента. Шикарная внешность, на которую, в общем-то, он и купился. Но ее неестественность и наигранность через пару дней стали слишком бросаться в глаза. А этот постоянный счетчик в глазах, который особенно видно в постели. А еще копания в ванной… Что можно красить полтора часа перед обычной прогулкой по городу? Ведь уже через пять минут ее макияж поплывет, и она снова станет похожа на панду, как и вчера. На них люди оглядывались – сияющая от счастья панда, и он – вьючный осел, загруженный пакетиками из бутиков – чудесная пара.