Познание мира

Потребовались сутки, чтобы достичь мест, где были обнаружены следы, похожие на следы церберов. Дождались ночи и стали искать горящих псов. Первый нашел нас быстрее, но как бы он не старался приглушить свое свечение, мы его заметили и успели подготовиться к бою. Собственно, самого сражения и не было. Танисса устроила обстрел стрелами с дерева и привлекла к себе его внимание. Я же выждал и ударил Отблеском в область сердца. По крайне мере, я так считал, потому что Трисобакен исчезал ранее от удара именно в это место. Отблеск легко пробил демонскую шкуру, и мне пришлось упереться рукой в цербера на секунду. Этого хватило, чтобы обжечь руки. С замиранием сердца я достал Отблеск из тела и был рад, когда узнал, что подарок Урнинорол не пострадал. Вскоре цербер остыл, мы с Таниссой с трудом отрезали ему голову. Дроу подсказала, что хватит и одной головы, так как у всех этих псов разный рисунок на морде. До рассвета больше мы никого не встретили.

Утром мы позволили себе недолгий отдых и затем продолжили свои изыскания. И ближе к закату поиск дал свои плоды. Мы нашли, или нас нашел цербер. Я признал уже хорошо знакомого нам Трисобакена, которого в миру звали Логном:

— Здравствуй, товарищ. Думаю, нам пора придумать способ общения. Сейчас сойдемся на простом. Рык — да, когтями по земле — нет. Ты подчинен?

Рычание.

— Приказ звучит примерно так: «Рвать всех, кто приблизить к горе?»

И снова рычание.

— Я могу разрушить твой «поводок»?

Пес замялся с ответом, лишь его головы несколько раз мотнулись из стороны в сторону, и я увидел на спине цербера сложный светящийся узор. Мы с дроу переглянулись, слабо кивнули и атаковали пса. Танисса, не натягивая лук в полную силу, целила в пасть, тем самым сбивая пса с красивого рывка. Я почти успел подобраться к нему, когда в последний миг чудом избежал зубатой пасти. Отскакивать от трех голов, которые и не пытаются тебя убить на полном серьезе, — это сложно. Тут Трисобакен резко развернулся и рванул к Таниссе: я в этот момент попытался резануть по рисунку, но не вышло. Пришлось быстро перехватывать Отблеск поудобнее и метать в дерево рядом с Таниссой. Дроу оказалась не в пример ловчее меня и скоро-таки воткнула нож в спину пса. Трисобакен завалился, недолго подергался и стал пытаться дотянуться до кинжала, но это не выходило ни у одной из голов. Я приблизился, выдернул Отблеск и быстро отскочил от него. Тот по-собачьи потянулся и следом выдал громкий вой в три горла. Я выждал, когда «концерт» закончиться и спросил:

— Хозяин знает о том, что ты свободен?

Удар лапой о землю.

— Ты знаешь, где сейчас хозяин?

Красноречивый рык.

— Он один или их много? Лапой отбей количество.

Трисобакен стал бить лапой, и я заметно напрягся на пяти, десять же меня надоумило валить отсюда пока не поздно. Потом три головы уставились в одну сторону. Танисса прислушалась и проговорила:

— Вероятно, еще цербер.

Я обратился к Трисобакену:

— Будем убивать твоего братишку или тебе под силу с ним договориться?

Две головы мотнули носами в сторону, где ранее была печать. Я кивнул:

— Освободим. Так и быть. Только смотри у меня! Чуть что, немедленно убить.

Появился еще цербер. Он несколько сбавил темп и замер, водя мордами из стороны в сторону. Трисобакен первый рванул вперед. Вероятно, печать с приказами выдала ошибку. Пришлый пес завис и упустил момент, когда его схватили за глотку. Я как можно быстрее подбежал, резанул по рисунку на загривке и мигом отбежал назад. Мы с дроу отошли на достаточную дистанцию для обороны. Псы замерли друг перед другом и, вероятно, спорили по своему каналу связи, иногда транслируя для сторонних слушателей рычание. Наконец, пришлый пес склонил перед нами свои головы и получил позывной:

— Будешь пока Скат. А потом в зависимости от пользы друг другу мы решим, как быть дальше.

Скат принял имя, и мы отправились дальше.

За следующие пару дней мы пересеклись с еще семью церберами. Так как встречали мы их поодиночке, а нас было четверо, то снятие печати стало простой задачей. Из семи освобожденных церберов лишь еще один присоединился к нам, а шестерых мы отправили домой. В один из вечеров церберы загнали громадного оленя. Я успел вырезать оттуда перекус для себя и дроу. После церберы съели зверушку, обглодав до последней косточки. Когда мы с дроу готовили на огне от Трисобакена себе ужин, среди псов разгорелась неизвестная нам дискуссия. Мы не знали, о чем, и лишь по дерганью девяти морд, рыкам и нервным взмахам хвостов судили, что спор был жаркий. Наконец, один из псов встал и рванул в ночь. Я обратился к знакомому:

— Нам уже стоит напрягаться?