Позорный столб (Белый август)

Они прибыли вовремя; господа в полицейском управлении совершенно изнемогали от нетерпения. Каждый из них получил назначение и знал свою задачу. Во дворе строились эскадроны конной полиции; полицейские взводы, состоявшие каждый из двадцати человек, расположились в отдельных залах. Полицейские дымили трубками и сплевывали на пол. Напряженная обстановка чувствовалась и на улице; у ворот полицейского управления собрались зеваки. Еще полчаса — и все перевернется вверх дном. Атмосфера настолько накалилась, что нужна была немедленная разрядка. Или начинать, или отложить все на завтра, а за двадцать четыре часа кто знает, что может произойти! Иловский буквально сгорал от нетерпения; отряд, который он возглавлял, должен был отправиться на улицу Ланцхид для захвата министерства торговли; в этот отряд входил и Штерц. Юрко, как испытанный и опытный контрреволюционер, был направлен в другое, более опасное место.

Наступал решающий момент.

— Послушай, — наклонившись к уху одного полицейского офицера, сказал Штерц, который в течение дня, находясь в состоянии томительного ожидания, потребил изрядное количество пива.

Он с тревогой посмотрел по сторонам и конфиденциально осведомился, где здесь туалет. Офицер объяснил, и поручик Штерц, гремя саблей, вышел. Однако в лабиринте коридоров старинного здания ориентироваться оказалось не так-то просто; он заблудился, пересек двор, где стояли оседланные полицейские лошади, и вошел в какой-то зал, где толстые полицейские во всей амуниции валялись на железных койках; там ему дали исчерпывающее объяснение. Он, совсем уже было приободрившись, отправился назад, как вдруг в коридоре чуть не наткнулся на группу людей, состоявшую из Иловского, капитана Надя, главного инспектора полиции Гараи и следовавших за ними четырех полицейских с винтовками. Они шли с озабоченными лицами и не обратили на него ни малейшего внимания. Штерц на секунду задумался, затем поспешил вслед за ними.

«Началось», — подумал он, и сердце у него гулко застучало.

Путь оказался недальним. На высокой двери, у которой они остановились, висела табличка: «Начальник Главного управления полиции д-р Карой Диц». У двери стоял фельдфебель. Он отдал честь.

— Они там! — отрапортовал он.

Вся группа ворвалась в кабинет: впереди — главный инспектор полиции Гараи, за ним — четверо полицейских, самым последним_:— Штерц.

В кабинете стояла мертвая тишина. Вдруг раздался глухой стон. Полицейские держали винтовки на изготовку. Бледный начальник полиции Диц стоял, опираясь на письменный стол.

— Nicht schiessen![21] — сказал кто-то.

Кто это сказал — было не ясно. За письменным столом начальника полиции в широком кресле сидел полный, совершенно лысый мужчина, похожий на поросенка, с закрученными кверху усами и холодными глазами; около него стоял человек в штатском, худощавый, с проседью в волосах. В углу кабинета за письменным столом сидел советник полиции Владимир Секей.

Лысый человек сдвинул брови. Он заметно побледнел. Капитан Надь выступил вперед и сказал:

— Предлагаю подать в отставку!

Лысый человек продолжал сидеть в кресле и не отвечал. Он лишь смотрел на вошедших, беззвучно шевеля губами.

Капитан Надь повторил свои слова и добавил:

— Немедленно!

Лысый мужчина уставился на полицейских. Сейчас в лице его не было ни кровинки.

— Но… но я… — залепетал он и сделал слабый жест рукой; затем, собравшись с силами, закончил — Без ведома и согласия моих коллег министров я не могу подать в отставку.

Капитан шагнул вперед. Лысый человек стал беспокойно озираться по сторонам.

— Сейчас заседает Совет министров, — быстро проговорил он. — Потом… Я сперва переговорю с господином премьер-министром Пейдлом и остальными членами кабинета… Прошу покорно… До тех пор в отставку я не подам.

Щелкнул затвор винтовки. Сидящий в кресле лысый человек чуть вздрогнул. Выстрела, однако, не последовало. Было по-прежнему тихо. Главный инспектор Гараи отослал полицейского с каким-то поручением.

— Но позвольте… — заговорил худощавый мужчина.

— Соблаговолите помолчать, — прервал его Иловский.

Худощавый мужчина посмотрел на него и закусил губу. Бегающий взгляд лысого человека скользил по всему кабинету.

«Как он шныряет глазами», — со злорадством отметил про себя Штерц.

Вошел Чиллери, к которому ходил с поручением полицейский, и, размахивая металлической тросточкой, остановился прямо перед лысым человеком.

— Господин министр внутренних дел, — сказал он, — предлагаю вам немедленно подать в отставку.

Министр внутренних дел Карой Пейер — теперь Штерц узнал его — развел руками.

— Я… никогда не был коммунистом, — сказал он. — Мое имя не запятнано… Я никакого отношения к красному сброду не имею… Именно я распорядился первый… — Он смотрел на Кароя Дица, ожидая от него поддержки.

Диц опустил голову.

Чиллери продолжал размахивать металлической тросточкой.

— Итак? — спросил он. — Подаете вы в отставку или…

— Совет министров в сборе, — медленно проговорил Пейер. — Без него я не…

— Я вас арестую! — сказал Чиллери.

— Именем кого? — спросил министр внутренних дел. На лбу его выступили капельки пота.

Чиллери пожал плечами.