Позови меня 1 и 2 (сборник)

43

Камера для проклятого вампира походила на каменный мешок. Без окон и дверей, глубокий колодец. Заключенного спустили в вонючую яму на толстых железных цепях. Выбраться из колодца было невозможно. Стены облиты вербной жидкостью и унизаны деревянными шипами. Сам колодец закрыт решеткой с зеркалами, отражающими солнечные лучи. Днем Николаса стережет солнце, а ночью шипы, которые появляются с первыми тенями вечерних сумерек. Через несколько часов его ожидает Суд Совета.  Ник знал, что его не оправдают. Даже лучший адвокат отца сможет лишь смягчить приговор, то есть сделать казнь менее болезненной. Ник уже не боялся смерти. Ведь там он возможно встретит ее… Хотя их пути разойдутся даже в ином мире. За эти полгода Ник прошел все те круги Ада, которые обещал ему Аонэс. Проклятый демон, до которого Ник так и не добрался. Крики всех тех, кого проклятый вампир убил, чтобы найти Демона не давали спать по ночам. Жуткая ломка и голод возвращали его в месяцы скитаний…

- Николас, пощади! Николас, я тут не причем… Я не знал, что они задумали. Я все тебе сказал, Николас. Все сказал. Тебе нужно зелье?…Я продам по очень низкой цене.

- Имя! Назови мне его имя! – рычал Николас, погружая пальцы в грудь дрожащего священника, обхватывая трепещущее сердце.

- Его имя! Или ты будешь жрать свою плоть и молить бога о спасении. Впрочем, ты его предал, когда начал продавать свое дьявольское зелье, когда приносил в жертву своих прихожан, и устраивал в подвале церкви черную мессу. Тогда призывай, дьявола и возможно он тебе поможет.

Ник сжал пальцы и несчастный закричал, извиваясь от боли.

- ИМЯ!

- Лоренцо…Лоренцо Морте…

Через секунду раздался жуткий хрип, и сердце священника затрепетало в окровавленной ладони Николаса. Вампир отбросил труп в сторону, вытер руки о  брюки и брезгливо сплюнул. Затем наклонился к мертвому священнику и обыскал карманы рясы. Достав несколько мешочков с красным порошком сел в окровавленный снег. Ник обхватил голову дрожащими руками и посмотрел в сумеречное небо.

«Где ты? Почему ты мне не снишься? Просто приди ко мне…Поговори со мной. Улыбнись. Малыш…Как же я скучаю. Эти реки крови не приносят мне облегчения. Я убиваю, а мне не становится легче. Только дрянь помогает забыться и продержаться. Я уже рядом. Я уже так близко».

Распоров один из мешочков Николас надрезал вену кинжалом и посыпал туда порошок. Черная кровь зашипела, запенилась. На посеревшем лице проступили вены. Через несколько секунд его кожа разгладилась. Веки все еще подрагивали. Когда он открыл глаза они вновь стали светло-голубыми, как весеннее небо, только зрачки превратились в маленькие темные точки – действие наркотика набирало обороты.

Уже несколько месяцев Николас добирался в Рим. Поиски давались тяжело. Его преследовали ищейки совета, они шли по пятам. Пришлось изменить внешность: избавиться от кольца, отпустить бороду и слиться с серой массой людей. Ник голодал. Охотиться стало невозможно. На его след тут же выйдут, убийства людей не останутся незамеченными и нераскрытыми, как в старые добрые времена. Теперь он вне закона. На него идет такая охота, какой братство не знало со времен инквизиции. Тогда приговорили к смерти испанского вампира Марио, который питался кровью бессмертных. Но разве можно сравнить возможности того времени и этого. Сейчас высокие технологии и интернет облегчали поиски. Николаса спасали мешочки донорской крови, украденные в городских больницах и дрянь. Зелье он впервые попробовал несколько месяцев назад, когда скрутившись от боли в горле и желудке, умирал от голода на заброшенной городской свалке в Лондоне. В его карманах кредитные карточки и деньги, а он не может ими воспользоваться. В любом людном месте его кто-нибудь да почует или узнает. Одежда порвалась и прохудилась, на сапогах стерлась подошва. Для него этот путь казался вечностью. Всего-то сесть на самолет и прилететь в Рим. Но как только Ник вошел в зал аэропорта тут же увидел на экранах свое лицо. Его разыскивали как маньяка, серийного убийцу-педофила. Сволочи, они знали, как заставить искать. За голову бывшего короля назначили награду в миллион. За такие деньги его сдаст даже самый лучший друг. Впрочем, у Николаса никогда не было друзей. Эту прописную истину он хорошо усвоил еще много лет назад. В ту жуткую ночь ему повезло. Другой вампир, торговец наркотиками, прятался от ищеек на той же свалке. Он облегчил страдания Николаса, предложив ему зелье. Красный искристый порошок. Наркотик для вампира. Удивительная смесь крови ликанов, звездной пыли и цветочной пыльцы ядовитого плюща. Своеобразный героин для вампира. Николасу стало легче. Жажда крови притупилась, зато силы удесятирились. Наркоторговец дал ему свою визитку и назвал адреса своих курьеров во всех городах по пути Николаса в Рим.

   Каждый день сливался в кровавую пелену наркотического дурмана, голодной боли и жажды убивать. Наркотик избавлял от мучительных воспоминаний и угрызений совести. От одного участника темного заговора до другого, Ник убивал каждого, кто участвовал в тайном ритуале и мог знать, где найти Аонэса. Мог знать настоящее имя дьявола в человеческом обличии. Изможденный наркотиками и голодом он наконец-то ступил на землю Рима. Голод стал невыносимым и он не выдержал, загрыз несколько диких собак прямо на вокзале, сжег тела. Наступило облегчение. Временное наслаждение сытостью и снова в путь. Теперь он уже близок к цели. Мамертинская тюрьма. Знаменитый музей с подземными гротами и глубоким туннелем. Вот где Аонэс держит своих пленников. Лоренцо Морте, священник, почитаемый человек в Риме, советник политических деятелей, занимающийся исключительно благотворительностью. Кто знал что под этим именем, которому люди возносили молитвы, скрывается сам демон? Только Николас. Все остальные уже были мертвы. Проклятый король вырвал им сердца, покрытые черным ядом предательства.

Лоренцо Морте. Это имя снилось Нику по ночам. Он, как безумец, засыпал и просыпался с ним на устах. Лоренцо Морте должен умереть. И он умрет. Ник отправит его в ад. Пока что он не знал как, но обязательно отправит, а потом позволит ищейкам взять себя в плен.

Несколько дней Николас присматривался к посетителям и работникам музея. Переодевшись в длинный балахон, он притворялся одним из нищих, просящих дань у входа в музей. Туристы охотно избавлялись от евро и долларов, вкладывая их в грязную ладонь вампира-убийцы. Ник слушал, жадно вбирал информацию: о часах закрытия музея, об охране, о смене постов. Никто не говорил о самом владельце - Лоренцо Морте. Словно его имя боялись произносить вслух. Иногда Николасу казалось, что он пришел по ложному следу, и его ослепляло отчаянье. Только проклятый красный порошок приносил временное облегчение. Но других зацепок не было. Только слова убитого им накануне священника. Перед смертью не лгут. Старик не мог его обмануть. Спустя неделю, Николас наконец-то увидел Аонэса в его людском обличии. Демон сиял необычным фосфорным светом, неуловимым для сознания смерных, но они чувствовали превосходство своего покровителя. Люди чувствовали мощь и силу. Только они в него верили и причисляли к лику святых. Где она грань между добром и злом? Лоренцо Морте творит добро, к нему обращаются за помощью бедняки, чьи дети умирают от неизлечимых болезней и получают от него деньги. Великие мира сего бегут к нему за советом, а люди целуют его следы на земле и возносят молитвы. Несчастные, они даже не догадываются, в какую игру играет с ними демон. Он за все возьмет плату, и их души будут гореть в аду. Какое наслаждение испытывает эта тварь ночи, принимаемая за божеское создание.

Ник спрятался за колонну, наблюдая, как демон вошел в двери музея. Пришло время действовать. Проникнуть в грот, найти Марианну и сжечь это место дотла вместе с ее хозяином. О, если только Марианна жива… Николас готов отдать за это свою проклятую душу, отказаться от бессмертия. Если бы вернуть все назад. Увидеть ее улыбку, коснуться ее кожи пальцами.

Николас не понял когда все пошло не так. Наверно в тот самый момент, когда он спустился в вонючие тоннели грота. Все складывалось слишком удачно. Никем незамеченный он, словно призрак, скользил возле камер с железными массивными дверьми. Это место напоминало застенки ада. Здание музея отапливалось огромными печам, треск огня и запах серы доносился во все уголки подземелья. Николас напрягся, пытаясь уловить запах Марианны сквозь непроглядный смрад грязных тел и смерти.

И он его почувствовал. Словно издалека легкий нежный аромат ее кожи и волос. Пошел на запах, влекомый неведомой силой, которая вернулась в его изможденное тело.

Все ближе и ближе к заветной цели. Все звуки исчезли, а посторонние запахи растворились. Он искал. Остановился у камеры расположенной в самом конце тоннеля.

Дернул дверь, и та оказалась незапертой.

Николасу казалось, что перед глазами поплыл туман, что все происходит словно во сне.

На грязной соломе скорчилась одинокая фигурка, накрытая дырявым плащом. Ник наклонился, и тут же резкая ударная волна повалила его на каменный пол.

Аонэс хохотал так громко, что все остальные звуки затихли, растворились от его громового голоса.

Демон возвышался над Николасом и смеялся, сотрясая стены.

- Ты нашел меня, Николас? Браво! Я восхищен! Поражен  твоим упорством. Только ты опоздал - я убил твою малышку. Насладился ее нежным телом и сжег его в печи. Ее прах смешался с прахом тысяч, таких как она. Она так кричала, так извивалась умоляя меня пощадить ее…Знаешь…а ведь она о тебе даже не вспомнила.

Николас зарычал, пытаясь броситься на демона, но мощные силы как магнит вдавили его в пол, не давая пошевелиться.

Николас обессилел. Казалось, его тело обмякло и больше не подчинялось своему хозяину. Чувство голода и усталость…они вернулись с новой силой, а надежда умерла. Растаяла, претворившись в серый дымок. Николас застонал и закрыл лицо руками. Он больше не мог сдерживаться. Он устал. Горе навалилось на него каменной плитой, и кровавые слезы уже нельзя было остановить. Ему стало все равно. Зачем вся эта борьба, если Марианны больше нет? Эта тварь убила самое дорогое, что было в его жизни.

- Самоуверенный жалкий идиот. Я заметил тебя, еще неделю назад. Лоренцо Морте - это одно из тел, которые я занимаю для существование на этой земле. Таких тел множество. Ты можешь убивать их, терзать и сжигать, а назавтра я появлюсь перед тобой в ином обличии. Тебе понравилось их убивать, Ник? Понравилась власть? Впервые ты не запрещал себе то, что жило в тебе с самого обращения. С каждым убийством их черные души вливались в твое тело, и ты испытывал наслаждение. Мы ведь так похожи, Николас. Ты можешь многого добиться. Приходи служить в мою армию. Мне нужен палач на земле. Казни бессмертных - трудное дело и грязное. Никто не посмеет тебя судить. У тебя будет неприкосновенность, иммунитет…Что скажешь проклятый вампир?

Ник поднял на демона глаза налитые кровью.

- Да пошел ты! Я не такой как ты! Я никогда не мог смириться с тем чудовищем, что живет внутри меня.

- Но ты ему потакал. Ты не подчинился законам Самуила, ты все равно убивал. Ты можешь отрицать сколько угодно, но ты больше похож на меня. Сослужишь хорошую службу -  я повышу тебя рангом. Я причислю тебя к отряду демонов-карателей.

Ник почувствовал, как от голода сводит судорогой внутренности. Его собственная кровь рвется наружу.

Аонэс наклонился к Нику.

- Ты страдаешь, тебе больно, у тебя кончилось зелье, и горечь утраты сжигает твою черную душу. Я могу все это прекратить. Прямо сейчас приведу к тебе живую пищу и доставлю зелье. Сколько угодно зелья.

Николас стиснул зубы, чувствуя приторный привкус слюны. Его внутренности отвергают собственную кровь, скоро он начнет рвать от голода.

«Только одну дозу…маленькую…а потом ты убьешь его, Николас», - просил внутренний голос, но Ник понимал, что это демон влез к нему в мозги и нашептывает сладкие речи. Ник подумал о Марианне. Сиреневые глаза предстали перед ним так ясно, так реально. Она улыбалась и манила его за собой. Ник плюнул в сторону Аонэса.

- Никогда, я не буду тебе прислуживать – лучше сдохнуть, чем преклонятся такой презренной твари как ты!

Аонэс снова захохотал.

- Ну, так сдохни! Я предлагаю лишь один раз. Твои собратья казнят тебя как собаку, а я посмотрю, как ты будешь корчиться от боли и жалеть, жалеть, что не согласился.

Николас засмеялся и закашлялся, почувствовал резкий приступ тошноты. Его свернуло пополам.

- Никогда не пожалею. Сдохну с улыбкой на устах, от того что ты проиграл. Ведь я нарушил все твои планы, тварь. Я убил всех Вудвортов. В это затмение, ритуала не будет.

Сквозь красную пелену боли Ник видел, как вспыхнули яростью глаза Аонэса.

- Не в это затмение, так в следующее. Я подожду у меня впереди вечность, а ты скоро превратишься в прах. Я буду присутствовать на твоей казни.

Аонэс исчез, а Ник почувствовал, как силы его покидают.

Ник подполз к соломе и лег на нее вдыхая запах Марианны, чувствуя, что она рядом. Рука нащупала маленькую заколку в гнилой соломе и пальцы непроизвольно сжались. В сердце снова взорвалась волна невыносимой боли. Он закричал. Его голос эхом разнесся по коридорам, затихая вдалеке, исчезая во мраке проклятого места.

Николас не помнил, как оказался у ворот музея. Как выбрался из подземелья. Теперь он шел по центральной улице Рима, выискивая жертву. Как только он напьется человеческой крови, ищейки Совета до него доберутся.

Наверху лязгнули замки и узник поднял голову, силясь рассмотреть, кто пожаловал к проклятому королю. Вниз упала веревочная лестница. Кто-то спускался в вонючий колодец. Впервые за неделю его пребывания в тюрьме для смертников-вампиров. Ник знал, что это не стражники. Еще не настал час суда. У него посетитель. Более того это тот, кого Николас никак не ожидал увидеть.

Ник с трудом поднял налитую свинцом голову и посмотрел на гостью, глаза нестерпимо болели от напряжения. Лина остановилась, не решаясь подойти, даже сквозь туман боли Ник заметил, что женщина изменилась. Ник усмехнулся, пересохшие губы саднили.

- Он обратил тебя… - хрипло сказал Ник и закашлялся. Лина молчала, она смотрела на Николаса, и тот не выдержал ее взгляд, опустил голову. Да и как можно смотреть в глаза матери, чьего ребенка он погубил.

- Если ты пришла меня убить, то не тяни. Я не буду сопротивляться. Убей меня быстро.

Она поморщилась как от боли и тихо прошептала:

- Просто скажи мне, Ник. Скажи мне правду, и я поверю, только не лги. Не сегодня и не сейчас. Ответь, ты любил мою девочку, или она была для тебя очередной игрушкой?

Ник вновь поднял голову и с трудом произнес:

- Я не знаю как назвать эти чувства, Лина… Наверное это безумие, или болезнь…Я не могу без нее дышать, я не могу без нее жить, ходить, думать. Меня просто нет…Я постоянно задаю себе вопрос: «Кто я без нее?» Я больше не боюсь смерти…Я буду рад принять ее из твоих рук.

Вместо этого Лина его обняла. Крепко, сильно, он даже застонал от боли в онемевших конечностях.

- Что ты натворил, Ник. Что же ты наделал?- шептали ее губы, а руки гладили его затылок. Случись это несколько лет назад, наверное, он бы с ума сошел от счастья, но не сейчас. Николас чувствовал в этих объятиях не страсть, а любовь, горечь и сожаление. Она пришла с ним проститься, единственная, кто сожалел о нем. А ведь Лина первая, кто должен его проклинать и ненавидеть.

- Я не знал, что все так закончится…я не знал…что Марианна…Дьявол, как же больно…

Его голос сорвался, и он заплакал как ребенок, навзрыд, впервые за сотни лет. Слезы катились по заросшим щекам. Сердце содрогалось от тоски. Как давно он не плакал? С того проклятого дня когда потерял Анну…

Лина сильнее прижималась к нему, вытирала слезы с его щек.

- Мне так жаль…мне так жаль…я не хотел…я просто…я просто не мог без нее…Прости меня, Лина…постарайся меня простить…

Лина обхватила его лицо ладонями.

- Не надо, я все знаю, я чувствую, как обливается кровью твое сердце. Я никогда бы не подумала, что ты это сделал специально. Слышишь, я верю тебе.

Она снова обняла его за шею. Звякнули цепи, и Лина с жалостью посмотрела, как Николас скривился от боли. Она посмотрела наверх, затем вытащила из-за пазухи пакетик с кровью.

- Ты совсем истощал. Если они продолжат морить тебя голодом, ты не доживешь до суда.

- Нет…я потерплю…не надо. Если поймут что это ты

- Не поймут. Никто не знает что я здесь. Фэй усыпила охранника, а Самуил заставит его забыть… Они там, снаружи. Они тоже рядом. Давай, пей.

Лина надкусила пакетик и поднесла к губам узника.

- Вот так…тебе станет лучше. Зачем ты убил их всех? Ты ведь мог прийти к отцу, к Владу…Зачем все сделал сам? Ник…

Лина заботливо промокнула его губы платком. Постепенно цвет его лица улучшился, глаза заблестели, исчезла мутная пелена.

- Я должен был…я все еще надеялся найти Аонэса и спасти ее. Нет Вудвортов – нет ритуала.

Лина погладила его по щеке, вытирая слезу.

- И свидетелей теперь тоже нет, Ник. Никто не сможет рассказать Суду, что ты пытался предотвратить Апокалипсис. Никто тебе не поверит. Они приговорят тебя к смерти.

Ник грустно улыбнулся, увидев, как в ее глазах блеснули слезы.

- Значит так нужно, Ангел. Значит, пришло мое время. За все в этой жизни надо платить. Все равно, я умру не напрасно. Я отомстил. А вы закончите, теперь ты такая же сильная. Вы - семья.

Лина положила голову ему на грудь.

- Ты тоже наша семья, Ник. Ты никогда не давал нам любить тебя, но мы все же любим. Никто от тебя не отвернулся, никто не осуждает.

Ник усмехнулся:

- А твой муж? Я вынудил его стать вампиром, он обратил тебя. О, Влад желает моей смерти.

- Неправда! – горячо возразила Лина, - Неправда! Влад не пришел сюда, потому что он ищет свидетелей. Они, вместе с адвокатом, допрашивают слуг. Влад все это время был в Лондоне, Ник. Мы не отвернулись от тебя, ты слышишь?

- Дьявол!

Ник поморщился, как от боли чувствуя как предательские слезы снова готовы пролиться.

- Я пришла попрощаться, - шепнула Лина, - Не могла не прийти, после всего, что было между нами.

Ник посмотрел ей в глаза.

- Ничего не было, Лина. Никогда не вспоминай об этом. Это не имеет значения. Больше не имеет.

- Для меня это имело значение всегда. Я никогда не забуду. Я даже любила тебя тогда.

Она пытается его ободрить, сказать добрые слова, но Ник знал, что это ложь, сладкая как мед, но все же ложь.

- Ты никогда не любила меня, Лина. Ты любила только его. Он жил и живет в твоем сердце. Я завидую вам. Не со зла. Просто завидую, что после всех испытаний, вы все еще любите друг друга. Берегите это чувство, оно такое хрупкое, и дано далеко не всем. Иди…со мной все будет хорошо.

Она кивнула, снова крепко обняла Ника за шею.

- Мы будем рядом, до самой последней минуты. Фэй облегчит твою боль.

- Нет! Скажи ей, что я не хочу! Пусть мне будет больно - так познается истина, Лина. Пусть мне будет больно, как и ей. Иди…не плач…

Лина с трудом разжала пальцы. По ее щекам катились слезы. Она направилась к лестнице.

- Лина!

Женщина обернулась.

- Спасибо…Для меня очень важно, что ты пришла ко мне в такую минуту. Не о чем не жалей. Мне хорошо. Может я встречусь с ней там…Если дьявол не утащит меня в свое пекло раньше…