Позволь чуду случиться (СИ)

Мне же нужно было хоть немного тишины, чтобы собраться с мыслями и сообразить, что делать.

Сквозь панику, боль в груди, рывки рюкзака, крупную дрожь, сотрясавшую меня с ног до головы, я пыталась думать. Станет ли оболочка шара тяжелее от влаги? Станет ли шар опускаться? Как понять, что пора жать на красную кнопку, поддавая жара?

Опять в мозгу в ярких красках проскочила картинка утопления в море. Скверных ощущений добавляла влажная одежда и холодный ветер.

А вдруг шар грохнется прямо на катер, который примчится мне на помощь? Моё полузамёрзшее воображение легко нарисовало всё это в мельчайших подробностях. И я рванула к кнопке, в панике вдавливая её снова и снова — выше, выше, выше!

А ведь как хорошо начинался день! Я проснулась рано, солнце светило в окно, море было спокойным, настроение — хорошим.

Это только приезжие думают, что жить возле моря — невероятная удача. Ах, так романтично! Ах, так здорово!

Ага. Море хорошо для лета. А вот зимы со штормовыми ветрами вовсе не айс. Вернее, даже очень айс, тот айс, который лёд. Ледяной колючий ветер с моря, продувающий насквозь шапку, куртку и сапоги, шквалистый, оттого непредсказуемый, заставляющий наклоняться к земле и держать крепко всё, что может улететь — шарф, сумку или поясок.

Потому и сегодняшнее утро восприняла как удачу. Как многократную удачу.

Не зима, в общем-то, даже наоборот — весна, то самое чудесное время, когда ещё нет изнуряющей жары, в природе всё ещё свежее, молодое, пахнет цветами и зеленью, а не пылью и высушенной степью. И значит, можно порадоваться. Урра!

Ветра почти не было, солнышко ласково поднимало свои лучи над горизонтом, а рядом с нашим посёлком с гордым названием Красный Партизан сегодня открывался фестиваль.

Фестиваль — это всегда праздник.

А для местных жителей особенно. Ведь майские уже миновали, а курортный сезон ещё не начался. А тут — вот ведь радость! — привалила толпа реконструкторов и прочих товарищей, дающих заработать на хлеб местным жителям. Да ещё и зрителей притащила за собой. Это вовсе хлеб с маслом, а кому-то — и с колбасой.

Разве не радость? Это же и завалящие сувениры продать можно, и консервацию, что отягощает прошлогодностью погреба запасливых партизан, то есть жителей Красного Партизана, да и просто где-то бревно поднести — и то копейка.

Для меня же фестиваль — прекрасная возможность задвинуть тревожные мысли, от которых холодело в животе. Тревожные мысли о том, что в понедельник собеседование, моё первое в жизни настоящее, серьёзное собеседование.

Волнительно.

Но это всё потом.

А сегодня суббота, и значит, целых два дня никаких тревожных мыслей, никаких переживаний. Только радость от тёплых дней, от прекрасной погоды, от весенней природы. И чувствовать себя так, будто собеседование уже закончилось! Причём успешно.

Сегодня я пойду на исторический фестиваль — каких-нибудь двадцать минут пешком. Так я размышляла, умываясь под струёй из фыркающего и брызгающего крана.

Погуляю между палатками реконструкторов, пороюсь в сувенирах и куплю какую-нибудь безделушку — на дорогую денег не хватит, а что-нибудь дешёвенькое, исключительно на память, вполне можно. Думала так, выбирая одежду — удобную и по-весеннему яркую.

Может, встречу ребят, знакомых с прошлогоднего фестиваля? Поболтаю с ними. Вспоминала и красила ресницы.

Куплю на обед пару чебуреков — гулять так гулять! Съем их, сидя на берегу, угощу Кусимира — строила планы на обед, поедая завтрак: скромный бутер с варёной колбасой и бледноватым чаем.

А Кусика надо взять с собой, решила, собирая мелочёвку в сумку. Он сидел на подоконнике и щурил на меня глаза, а лысые лопатки выглядывали из складок кожи на спине. «Ну и страхолюдина!» — в который уже раз подумала со вздохом. И от этого стало жалко скотину ещё больше.

А если я хочу оторваться на весь день, тем более жалко оставлять дома одного. Он ведь тосковать будет.

Когда я приезжала из города после учёбы, злой и вечно недовольный кот становился ласковым и родным. Ненадолго, правда. До первой еды и пары минут обнимашек. Но всё равно было понятно, что в одиночестве ему тяжело.

Была бы у меня семья, мама… Я бы оставила его дома, а так… Он же, зараза злопамятная, потом долго будет обижаться, что остался один на целый день. Хорошо, если не испортит ничего.

Я оглядела свою убогонькую малосемейку с единственной комнатой в девять квадратов. Не бог весть что, но ещё держится, и штукатурка не валится. А я не настолько богата, чтобы делать здесь ремонт. Путешествовать с Кусиком, конечно, неудобно — тяжёлый он, хоть и лысый, да и с его характером мне всегда трудно на прогулках. Вечно несёт его куда не надо или царапаться начинает. А то и вовсе орать.

Я глянула на котика оценивающе. Или всё-таки оставить дома?

Тут, как всегда, не к месту, всплыла в памяти ненавистная фраза «мы в ответе за тех…» и так далее.

Я не просто не любила её. Я ненавидела её всей душой, каждой клеточкой своего сердца, до дрожи в руках. Мелкой дрожи сдерживаемой ярости, почти бешенства.

Может, потому что сама была тем, кого приручили и бросили?..