Позывной – Кобра. Записки «каскадера»

Наконец-то мы получили долгожданную весточку, что брат жив-здоров и в здравом уме! Впоследствии он рассказывал, что, отчаявшись в помощи извне, объявил голодовку. Как вдруг к нему в камеру заходят российские дипломаты и сообщают, что по просьбе киргизского правительства им поручено вести переговоры о его освобождении. Представляете его состояние в этот миг? Какой заряд надежды и бодрости он получил? Как он зауважал после этого Аскара Акаева и родное правительство? Я не стал его ни в чем переубеждать. Все правильно, его действительно вытащили из тюрьмы не без участия киргизского правительства.

А в Бишкеке в это время наш родственник во время личной беседы с иранским послом дал понять о серьезности наших намерений. Господин посол с перепугу рванул в отпуск!

…Отсидев 18 суток в зиндане, Джакып вышел на свободу и перебрался под гостеприимную крышу российского посольства. А еще через некоторое время, вчистую оправданный, вернулся домой. На радостях я простил иранской стороне их грех и не стал требовать положенной по шариату компенсации.

Чечня

Нет, наши руки не устали,Им никогда не знать оков,

И наши кованые саблиЕще смертельны для врагов!Над нами только власть Джохара,А выше — лишь один Аллах!А он всегда, мы знаем, с нами,Нам потому неведом страх!Из песни чеченского спецназа

Опять война

Чечней я «заболел» 26 ноября 1994 года, когда узнал о неудачном штурме Грозного силами оппозиции. Нет, вы можете представить себе картину, чтобы какая-то неведомая группировка, вооруженная танками, пыталась бы свергнуть владимирское или рязанское областное руководство? В Москве об этом ничего не известно, и вообще в Кремле считают, что это внутреннее дело самих владимирцев или рязанцев. Дебильный военный министр на весь мир заявляет о том, что в нашем воздушном пространстве летают боевые самолеты неизвестной национальной принадлежности и бомбят российские города. Любой нормальный офицер на его месте сразу бы пустил себе пулю в висок.

Потом оказывается, что штурмовали Грозный наемники, завербованные и вооруженные «неведомой» спецслужбой в российских воинских частях. И опять после этого не застрелился ни один военный контрразведчик.

Стало понятно, что операцию спланировали либо круглые идиоты, либо, наоборот, профессионалы высочайшего класса! Версия об идиотах не проходит по многим причинам. Остается второй вариант. Тогда можно просчитать дальнейший ход действий: начнутся открытое вторжение войск в Чечню с последующей длительной вялотекущей войнушкой с целью истощения и без того скудных государственных ресурсов, списание боевой техники и материальных средств на сумму, в десятки раз большую реальных потерь. Большое количество убитых и искалеченных с обеих сторон приведет к взаимной ненависти между «белыми» и «черными», между христианами и мусульманами. Кому это выгодно, нетрудно догадаться.

В первую очередь я обратился к знакомым ребятам из органов. Они доложили кому-то из своих начальников и ответили:

— Мы поможем тебе добраться до Чечни, если ты поможешь нам согнать их с гор.

Ну ничего себе! Похоже, в органах безопасности плохо представляют положение в Чечне.

Друзья в МВД сразу, без обиняков, дали отлуп. Военные отнеслись с пониманием:

— 28 декабря из аэродрома «Чкаловское» на Моздок отправляется борт с боеприпасами. Можем посадить.

Получив в редакции командировочные, вечером 27 января, собирая сумку, рычал на домашних в поисках куда-то запропастившихся шерстяных носков. Заглянувшие поболтать соседки спрашивают у супруги:

— Куда это твой на ночь глядя?

— Да на войну собрался.

Тут меня свалил внезапный прострел. Никогда прежде такого не было. Попросил жену потоптать спину, обмотал поясницу колючим шерстяным шарфом и уехал ночевать в город. Рано утром был на аэродроме. Свирепствовала пурга, и все полеты в тот день отменили. Таким образом, Новый год довелось встречать в семье. 1- января, по телевизору узнав о штурме Грозного, настроил радиоприемник на «голоса» и услышал страшные подробности.

Подумал, опять бог хранит меня: то прострел, то непогода. Если бы 28 декабря попал в Моздок, 31-го на головном танке непременно двинул бы на Грозный. И, скорее всего, сгорел бы.

Военные были удручены колоссальными потерями и журналистов близко к себе не подпускали. Пришлось искать другие каналы. Вышел на чеченцев. Объяснил им, что я бывший «вымпеловец», подполковник, и чего хочу. Чеченцы долго думали и сказали:

— Ты же понимаешь, что мы многим рискуем?

Я протянул свой паспорт:

— Ребята, вот мой домашний адрес. Думаю, что я рискую не меньше вас.

В общем, 15 января 1995 года они перебросили меня во Владикавказ.

Грозный. 18 января