Позывной – «Кобра» (Записки разведчика специального назначения)

На другой день курсанты, уже подстриженные, помытые, побритые и переодетые в военную форму, таращат на меня удивленные глаза: офицеры оперативного полка успели вправить им мозги, просветив относительно наших «художеств» 1983-86 годов.

Ночные стрельбы

Тема занятий — действия группы специального назначения в ночных условиях. На территории оперативного полка организуем засаду. На дороге ставим управляемые по проводам мины. За неимением других используем противотанковые. Они по пехоте работают тоже неплохо, особенно, если разместить через каждые 20 шагов. Десять мин — на двести метров. Аналогичную засаду курсанты уже отрабатывали в дневное время. Теперь в темноте они копошатся на дороге, наощупь вяжут взрывные сети, о чем-то спорят и переругиваются. Слева, справа и сзади их работу охраняют дозоры. Наконец все готово. Бойцы занимают позиции в 20–30 метрах от установленных мин. Я объясняю: сейчас по дороге пройдет колонна «духов». Мы должны пропустить их головной дозор и врезать по ядру минами, затем добить остальных сосредоточенным огнем. Мой автомат с ночным прицелом снаряжен трассирующими пулями, у курсантов — обычные патроны. Курсанты залегли в арыке и не высовываются, поскольку у противника тоже могут быть ночные бинокли. Сигнал к подрыву мин — три короткие очереди трассерами в небо. Почему в небо, а не в «духов»? Дело в том, что на предыдущем занятии, первая же наша пуля перебила провод управления: мины не взорвались. А если бы это произошло в боевой обстановке? Далее, я буду давать целеуказание, а их задача одновременно бить короткими очередями в то место, куда попадают мои трассеры.

Начали! Взрыв! Я даю короткую очередь в сторону «головного дозора» противника. Боже мой, что тут началось! Шквальный ливень из всех стволов! Никакой речи об управлении огнем! Противоположные склоны гор мерцают вспышками. Это стальные сердечники наших пуль высекают искры из камней. Очень напоминает ответный «духовский» огонь. Курсанты, войдя в раж, лупят по ним! С дальнего поста безопасности в нашу сторону потянулась светящаяся цепочка крупнокалиберных пуль из ДШК.

— Стоп, ребята!

Однако стрельба прекратилась не сразу. Мы умудрились выпустить весь боекомплект! Ближний пост безопасности материт нас по-русски, затем переходят на афганский. Сержант-инструктор отвечает им тем же и обещает добавить из АГС-17 и миномета, если они не прекратят стрельбу. Пусть лучше спрячутся поглубже, а мы еще немного постреляем. Просит передать по телефону наши пожелания дальнему посту.

Раздаю курсантам по одной пачке патронов: стрелять только одиночными! Я даю целеуказание, а они должны выпустить в ту сторону одну, повторяю, одну пулю!

Ночные стрельбы продолжаются, лишь меняются учебными местами группы. Курсантам это скоро надоедает. Они желают чего-нибудь поэффектнее. Хорошо, сейчас они получат то, о чем мечтают. Под занавес, выстраиваю в шеренгу всех курсантов и раздаю каждому по пачке трассирующих.

— Ур! — что по-афгански означает «огонь!» — и сто пятьдесят автоматов изрыгают море огня. Огненные струи отражаются от склонов гор и врываются в небо мириадами малиновых звезд. Светло словно днем! Представляю, что подумали Пагманские моджахеды, увидев такой фейерверк у себя под боком.

«Тропа смерти»

Два офицера исчезли из расположения части и появились только на следующее утро. От них разит перегаром. Руководство школы собирается примерно наказать их. Провинившиеся стоят перед нами, потупив взоры, а за дверями волнуются их подчиненные. Мне хорошо понятно состояние ребят. Принимаю решение: Пропущенное вчера занятие они должны отработать. Ничего страшного. Здесь не пансион благородных девиц, а школа головорезов.

Вызываю инструктора-сержанта:

— Какую тему отрабатывали вчера?

— Разминирование.

— Подготовь противопехотные и противотанковые мины, а также гранаты Ф-I. Все должны быть боевыми с настоящими боевыми запалами.

Пока я объясняю перед строем курсантов суть задачи, провинившиеся офицеры с плохо скрываемым страхом наблюдают, как сержант вставляет в мины запалы.

— Сейчас сержант уйдет по этой тропинке вглубь «зеленки» и установит мины. Вы должны пройти по тропе, обнаружить и обезвредить их. Все ясно?

«Штрафники» понимают, что либо выполнят задание, либо подорвутся.

Незаметно для других, вынув из мин боевые запалы и вставив в гранаты учебные, сержант уходит. Через пятнадцать минут он возвращается. Вокруг провинившихся столпились подчиненные, рассказывая о способах разминирования. Однако с похмелья ребята, похоже, соображают туго. Я покуриваю в сторонке.

Запускаю на «тропу смерти» первого. Он в полной боевой форме, при оружии, потому что в «зеленке» можно столкнуться с настоящими моджахедами. Я следую за ним на расстоянии вытянутой руки. Его подчиненные крадутся вслед, на расстоянии 15–20 метров, охватывая нас полукольцом, готовые упасть на землю в случае взрыва. Ребята сильно переживают за командира.

«Штрафник» увидел взрыхленный участок и вопросительно смотрит на меня.

— Здесь мина?

Я пожимаю плечами:

— Не знаю.