Позже

До гибели Ричарда Скалисе (так звали того человека в телефонной будке) промежутки между предыдущим и следующим взрывами были достаточно долгими. Самый маленький промежуток составлял шесть недель. Самый большой – почти год. Но после Скалисе Подрывник разогнался. Бомбы стали больше и мощнее, таймеры – сложнее. Девятнадцать взрывов между 1996 и 2009 годами (двадцать, считая бомбу в телефонной будке). Между 2010 годом и тем погожим майским деньком в 2013 году, когда Лиз Даттон снова вошла в мою жизнь, Подрывник взорвал еще десять бомб, в результате чего были ранены двадцать человек и три человека погибли. К тому времени Подрывник стал не просто городской легендой и головной болью Департамента полиции Нью-Йорка; теперь о нем знала вся страна.

Он умело скрывался от камер видеонаблюдения, а если скрыться не удавалось, камеры наблюдали самого обыкновенного мужчину в неприметной куртке, темных очках и низко надвинутой на глаза бейсболке «Нью-Йорк янкиз». Он всегда смотрел себе под ноги и не поднимал голову. Из-под бейсболки иногда выбивались седые волосы, но это мог быть парик. За семнадцать лет его «царства террора» для его поимки было создано три опергруппы. Первую распустили во время длительного перерыва между взрывами, когда в полиции решили, что он окончательно угомонился и больше не будет ничего взрывать. Вторую оперативную группу распустили после крупной реорганизации всего Департамента. Третью собрали в 2011 году, когда стало ясно, что Подрывник активизировался. Ничего этого Лиз не рассказывала по дороге к Центральному парку; я все выяснил позже, как и много чего еще.

И вот наконец, буквально позавчера, в расследовании случился прорыв, которого так долго ждали. Дэвид Берковиц попался из-за штрафного талона за парковку в неположенном месте. Теда Банди поймали, потому что он забыл включить фары. Подрывник – настоящее имя Кеннет Алан Террьо – погорел из-за маленькой неприятности, произошедшей с комендантом жилого дома в день вывоза мусора. Комендант вывозил со двора тележку с мусорными контейнерами и в переулке за домом случайно попал колесом в выбоину на дороге. Один бак опрокинулся, его содержимое вывалилось наружу. Комендант принялся собирать рассыпавшийся мусор и нашел какой-то моток проводов и обрывок желтой бумажки с печатной надписью «КАНАКО». Он бы, наверное, не стал вызывать полицию, если бы это были просто провода, но к ним был прикреплен детонатор фирмы «Дино Нобель».

Мы подъехали к Центральному парку, и Лиз поставила машину рядом с небольшой группой полицейских патрульных машин (вот, кстати, еще кое-что интересное, о чем я узнал позже: у Центрального парка есть свой собственный полицейский участок, двадцать второй). Лиз положила на приборную доску свою полицейскую табличку, и мы с ней прошли чуть вперед по Восемьдесят шестой улице и свернули на дорожку к памятнику Александру Гамильтону. Это я выяснил сразу: прочел на чертовой табличке на постаменте. Или на мемориальной доске. Какая, на хрен, разница.

– Комендант сфотографировал на телефон провода, обрывок бумажки и детонатор. Но опергруппа получила эти снимки только на следующий день.

– То есть вчера, – сказал я.

– Да. И мы сразу поняли, что это наверняка наш клиент.

– Из-за детонатора.

– Да, но не только. Обрывок бумажки тоже очень помог. «Канако» – это канадская компания, производящая динамит. Мы запросили список всех жильцов дома и большинство отмели сразу, без всякой проверки, потому что знали, что нам нужен мужчина, предположительно одинокий и скорее всего белый. Жильцов, подходящих по всем параметрам, было всего шестеро, и лишь один из них раньше работал в Канаде.

– Вы их загуглили? – Мне стало действительно интересно.

– Именно. Среди прочего выяснилось, что у Кеннета Террьо двойное гражданство, США и Канады. Он успел поработать на многих стройках там у них, на Великом Белом Севере, а также на сланцевой газо- и нефтедобыче. В общем, было понятно, что он и есть Подрывник. Без вариантов.

Мне не удалось как следует рассмотреть Александра Гамильтона, я успел только прочесть табличку и заметить, какие смешные у него штаны. Лиз схватила меня за руку и повела на дорожку за памятником. Даже не повела – потащила.

– Мы примчались с группой захвата, но в квартире было пусто. Пусто не в смысле мебели и вещей. Все его вещи остались на месте, но самого Террьо не было. Комендант все-таки проболтался о своих интересных находках, хотя ему было велено молчать. Он рассказал кому-то из жильцов, и слух разнесся по дому. Среди прочего мы нашли в квартире у Террьо «Ай-би-эм селектрик».

– Это пишущая машинка?

Лиз кивнула.

– Их выпускали с разными наборами шрифтов. На машинке Террьо был установлен тот шрифт, которым Подрывник печатал свои записки.