Позже

Раньше я думал, что мертвые не чувствуют боли, что они уже переступили болевой порог, и Террьо и вправду вроде бы не страдал от жуткой раны в голове, но теперь его наполовину распухшее лицо исказилось, словно я прижег его каленым железом или ударил ножом в живот, хотя я просто задал вопрос.

– Я не хочу говорить!

– Что он ска… – снова начала Лиз, но тут из магазина вышла та самая женщина с ребенком в слинге. Она держала в руке лотерейный билет. Малыш сжимал в кулачке палочку «Кит-Ката» и размазывал шоколад по всему лицу. Он посмотрел на скамейку, где сидел Террьо, и горько расплакался. Его мама, наверное, решила, что он смотрел на меня, потому что опять одарила меня колючим, недоверчивым взглядом и поспешила прочь.

– Чемпион… то есть Джейми…

– Заткнитесь, – огрызнулся я и, секунду подумав, добавил «пожалуйста», потому что маме очень не нравилось, когда я грубил взрослым.

Я опять посмотрел на Террьо. Гримаса боли превратила его изуродованное лицо в настоящий кошмар, и я вдруг решил, что меня не колышут его страдания. Он искалечил столько людей, что их хватило бы, чтобы заполнить целое больничное крыло, он убил нескольких человек, и если он не соврал в своей предсмертной записке, то собирался убить еще больше людей. Так что я даже надеялся, что он страдает.

– Где… эта… бомба… сволочь?

Он наклонился вперед, схватившись за живот, словно у него были колики, и застонал. А потом все-таки сдался.

– В «Кинг Каллене». В супермаркете «Кинг Каллен» в Истпорте.

– Почему?

– Мне показалось, что будет правильно закончить, где начинал. – Террьо нарисовал пальцем в воздухе круг. – Завершить круг.

– Нет, я имею в виду, почему вы вообще взрывали эти бомбы?

Он улыбнулся, и от этой улыбки распухшая половина лица как бы смялась. Я до сих пор это вижу и вряд ли когда-нибудь смогу развидеть.

– Потому, – сказал он.

– Почему потому?

– Потому что мне так захотелось.

25

Когда я пересказал Лиз слова Террьо, она взволнованно встрепенулась – только и всего. В общем-то это понятно: она не видела человека, который выстрелил себе в висок и разворотил полголовы. Лиз сказала, что ей надо зайти в магазин и кое-что купить.

– И вы оставите меня с ним?

– Нет, возвращайся к машине. Я приду через пару минут.

Террьо по-прежнему сидел на скамейке и смотрел на меня: один глаз нормальный, один почти выпал из глазницы. Я буквально физически ощущал его взгляд. Мне сразу вспомнилось, как я однажды поехал в лагерь, подхватил вшей, и пока они все не вывелись, мне пришлось пять раз намывать голову специальным, очень вонючим шампунем.

От тех ощущений, что я испытал под пристальным взглядом Террьо, не помог бы никакой шампунь. Надо было скорее идти прочь, и я поспешно вернулся к машине, как велела мне Лиз. Я снова встал перед витриной прачечной самообслуживания, где та же женщина по-прежнему складывала постиранное белье. Она заметила, что я на нее смотрю, и помахала мне рукой. Мне вспомнилась девочка с дырой в горле на автобусной остановке у кладбища: она тоже мне помахала, – и у меня мелькнула жуткая мысль, что эта женщина в прачечной мертвая. Вот только мертвые не складывают белье. Они просто стоят. Или ходят. Или сидят, как Террьо. Так что я помахал ей в ответ. И даже попробовал улыбнуться.

Затем я обернулся в сторону магазина. Я сказал себе, что просто хочу посмотреть, не вышла ли уже Лиз. Но если по правде, я обернулся, чтобы проверить, смотрит ли на меня Террьо. Да, он по-прежнему смотрел на меня. Он поднял руку и поманил меня пальцем. Очень медленно. Иди сюда, мальчик.

Я вернулся к скамейке, ноги как будто несли меня сами. Я не хотел возвращаться, но меня словно что-то тащило обратно.

– Ей на тебя наплевать, – сказал Кеннет Террьо. – Насрать с высокой горы. Она тебя просто использует, мальчик.

– Ни хрена подобного. Мы спасаем жизни.

Рядом не было никого из прохожих, но даже если бы кто-то был, он все равно бы меня не услышал. Под взглядом Террьо у меня пропал голос, и мне приходилось шептать.

– Она спасает свою работу.

– Вы не можете этого знать, вы просто псих ненормальный. – Я по-прежнему говорил шепотом и всерьез опасался обмочиться.

Террьо ничего не сказал, лишь ухмыльнулся, что само по себе было ответом.

Лиз вышла из магазина с пакетом в руке. В те времена такие дешевые полиэтиленовые пакеты в магазинах давали бесплатно, чтобы можно было сложить покупки. Она посмотрела на скамейку, где сидел человек с развороченной головой, которого она не могла видеть, потом повернулась ко мне.

– Что ты здесь делаешь, Чем… Джейми? Тебе было сказано ждать у машины. – Прежде чем я успел ей ответить, она спросила резким, отрывистым голосом, словно я был преступником на допросе в каком-нибудь полицейском телесериале: – Он еще что-нибудь говорил?

Что вы беспокоитесь только о своей работе, подумал я. Но я, наверное, и сам это знал.

– Нет, – сказал я. – Я хочу домой, Лиз.