PR-проект «Пророк»

— Одним словом, ваши демонстративные контакты с РПЦ, и с патриархом, в частности, не приносят нам очки. Есть, кроме того, противоречие между основными идеями православия, его духом и действиями. Вовлеченность Церкви во власть и в коммерцию вызывает неприятие у наиболее фанатичной части верующих. Вы знаете, например, что патриарха Георгия Первого в народе называют министром по делам православия?

— Нет, не знал… Забавно.

— Я сделал несколько выписок. Разрешите зачитать.

— Да, пожалуйста. Только коротко.

— Две минуты. Вот, например, надпись на бутылке питьевой воды самой популярной марки: «Бутилирование освящено его Святейшеством Патриархом». Это реклама. Она расходится миллионными тиражами. Далее: в церквях создаются ВИП-зоны для членов правительства. И последнее: сама идеология РПЦ устарела. Она проповедует милосердие и помощь ближнему, хотя мы с вами прекрасно знаем, что для того, чтобы по-настоящему помочь человеку, его нужно поставить в наиболее сложные условия. Только тогда он начнет по-настоящему работать и заботиться о себе. Когда каждый заботится о себе, богатеет общество. Надо дать человеку не рыбу, а удочку. Кто не может заботиться о себе — уходит со сцены, освобождая место сильным, которые плодятся и размножаются. Фактически Церковь своей включенностью в рыночную экономику это и провозглашает, но на словах-то она провозглашает обратное.

— Как говорил Цезарь или Цицерон, «смотри, кому это выгодно», — снова перебил президент. — Так кому же это выгодно?

— Это выгодно патриарху. Он, думаю, понимает всю тупиковость ситуации, и единственный для него выход — врастание во власть. Без помощи государства он прогорит.

— Ну, полагаю, у него есть и другие доходы. Я имею в виду, у Церкви.

— Безусловно. Знаете, как говорит один известный юморист, священники подрабатывают, например, на освящении автомобилей. Одна машина — от трехсот до пятисот долларов. Для иномарок дороже — от тысячи до трех тысяч долларов, «ибо машина не православная». На храмы жертвуют бандиты. Убил кого-то — дай на храм. Дал, значит, покаялся. Но кому-то из них хочется, чтобы снова дал. Значит, пусть кого-то еще убьет — даст еще на храм. Прощен может быть любой грех. Таким образом фактически поощряется преступная деятельность.

— Ну, это вы загнули. Разве вам неизвестно, что еще с революционных времен у Церкви расплодилось много врагов и вся эта казуистика злонамеренно внедрялась и внедряется в головы или же сочиняется людьми в религиозном плане невежественными. Собственно, и мы с вами не так уж сильны в этом вопросе, — заключил президент, который хоть и был неверующим человеком, но как политик хорошо знал цену многим слухам.

— Но, кроме того, я слышал, что разрабатывается некая программа…

— Что за программа?

— Ну, это пока неофициальная информация, так что ее нельзя использовать, но… Это что-то вроде направлений коммерческой деятельности. Зачитаю некоторые выдержки: «Использование в рекламе информации об освящении товаров или услуг — пять процентов от отпускной стоимости продукции. Исповедь, содержащая в себе сведения об уголовных преступлениях — от пяти тысяч долларов. Отпущение грехов — двадцать процентов от экономических преступлений и преступлений против собственности. Предварительное отпущение грехов — до пятидесяти процентов».

— Неофициальной информацией часто называют преднамеренную ложь. На то право Церкви заниматься коммерческой деятельностью с целью обеспечения своих нужд. И тем более — разрабатывать проекты. Ради этого вы сюда пришли? — Президенту всегда не нравилось, когда при нем обсуждали чужие деньги. Это создавало ощущение, что тот, кто это обсуждает, может так же легко начать считать и содержимое его карманов.

— Нет, конечно. — Анатолий занервничал. Он решил, что настало время зайти с другой стороны. — Хотел обратить ваше внимание только еще на один аспект. По нашим подсчетам, при осуществлении этой программы РПЦ может получать до двух миллиардов долларов ежегодно. Это при острой проблеме недофинансирования бюджета. Необходимо думать, как направить эти средства не мимо бюджета, а в бюджет.

— Это и есть ваша задача — думать. — Президент, казалось, готов был поставить точку в разговоре.

— У нас есть наработки. Готов вам доложить.

Деловой тон нравился президенту больше.

— Докладывайте.

Слово взял Маковский.