Прабхупада лиламрита

По выходным Бхактиведанта Свами ездил с доктором Мишрой в его Ананда-ашрам, находившийся в Монро (штат Нью-Йорк), в часе езды к северу от города. Джоан Сьювал, подвозившая их, слышала, как они оживленно беседовали о чем-то на хинди, расположившись на заднем сиденье. Она ни слова не понимала, но чувствовала, что диалог их порой превращается в громкий спор, однако практически сразу же после этого вновь наступало примирение.

В Ананда-ашраме Бхактиведанта Свами проводил киртаны. Ученики доктора Мишры подпевали ему, а иногда даже танцевали. Доктор Мишра был в восторге от пения Свамиджи.

Рамамурти Мишра: Я никогда не встречал преданного, который бы так много пел. Его киртан был просто восхитителен. Если сосредоточиться и расслабиться, этот голос подействует на ваше сердце, словно электричество. Вы не сможете избежать его влияния. Девяносто девять процентов учеников, хотели они того или нет, вставали и начинали петь и танцевать. Я понимал, что встретить такую великую душу — огромное благословение.

Харви Коэн (один из посетителей Ананда-ашрама): Все встали пораньше и пошли на сеанс утренней медитации. Доктор Мишра был одет в парчовый жакет в индийском стиле. Когда я вошел в комнату, все уже медитировали. Все подушки для сидения были заняты, поэтому я присмотрел себе местечко в углу, где можно было прислониться к стене. Так было легче медитировать. Рядом, закутанный в розоватое шерстяное одеяло, сидел пожилой индиец в шафрановых одеждах. Я заметил, что он что-то бормочет себе под нос; только потом я понял, что это он молится. Это и был Свами Бхактиведанта. Его лоб был украшен белым V-образным знаком, а глаза были полузакрыты. Он выглядел совершенно безмятежным.

Несмотря на все старания Харви, раджа-йога ему никак не давалась. В Ананда-ашраме он был новичком и приходил только по воскресеньям, чтобы немного расслабиться. Во время утренних медитаций он замечал, что его больше привлекает легкий туман над озером, за окном, чем круг на стене, на который полагалось медитировать.

Харви: Я вошел к себе. Дождь пошел сильнее и громко стучал в окна. Было очень тихо, и я радовался, что остался один. Я открыл книгу. Вдруг я почувствовал, что в дверях кто-то стоит. Я поднял глаза и увидел Свами. Он, как в шаль, кутался в свое розовое одеяло.

— Можно войти? — спросил он.

Я кивнул:

— Да.

Он попросил разрешения присесть на стул в углу.

— Что вы читаете? — с улыбкой спросил он.

— Дневники Кафки,

— ответил я, чувствуя некоторое смущение.

— А-а, — произнес он, и я отложил книгу. Он спросил, чем я занимаюсь в ашраме и интересует ли меня йога.

— Какую йогу вы изучаете?

— Я не очень-то в этом разбираюсь, но думаю, что хотел бы освоить хатха-йогу.

Это не произвело на него впечатления.

— Есть кое-что и получше, — сказал он. — Есть более возвышенные, более прямые пути йоги. Высший из всех путей — бхакти-йога, наука преданности Богу.