Прайс на мою студентку

Мутер говорила, что мне со старыми кошёлками будет скучно, но я догадывалась, что мутер перед этими кошёлками просто будет стыдно. Несмотря на все ее старания, я никак не могла запомнить значение вилок, ложек и ножей. Вот нафига двенадцать приборов, если все можно тупо жрать ложкой или вилкой? Ну иногда удобно порезать ножом.

В такие дни Ганс выручал меня, чтобы я не засохла над Карениной.

Однажды мы резались в «Дурака», когда я предложила играть на деньги, но Ганс свинтил с темы. Зато потом сказал, что научит меня новой игре в покер. И если мне хватит сообразительности, то будем играть со ставками.

Я бы плюнула давно на покер, если бы не желание утереть фрицу нос. Он так зажимал баллы последнюю неделю, что в уме я рисовала себе картину, как он вызывает меня в кабинет и говорит:

«Я велел кончить тебе Каренину еще неделю назад!» — и при этом, значит, хмурит брови.

А я ему такая:

«Опоздали вы, герр фриц, Каренину до меня кончил сам Толстой! Допекла она его до печенок, как и меня, вот он и кинул ее под поезд», — нет, я еще дочитала чертову Каренину, но малодушно подглядела в конец, и чёта так читать перехотелось. Но с Толстым я была согласна — кончать эту дуру надо было. Вот была же клёвая тётка, за ребенка переживала, а потом как подменили.

Может, Толстому не надо было такие толстые книги писать, раз он сам забывал с чего начал?

И тогда мне фриц влепит минус сто баллов за неуважение к Толстому и ехидно так посмеется, мол, будешь ты теперь, Елена, в услужении у меня по гроб жизни. А я ему такая: нате выкусите, герр профессор и, обана, на стол перед ним десять тысяч.

Он, то да сё, откуда деньги, но я своих источников не выдаю. Поэтому я учила этот покер как таблицу умножения во втором классе. Зубрила.

Ганс по глупости проболтался, что кошёлки по вторникам и четвергам именно им и занимаются. Не Гансом, а покером. А подруженции у мутер должны быть весьма состоятельными. И я учила правила.

Вообще, в карты мне всегда везло, но у нас сложнее тыщи ни во что не играли. А тут покер! Пижонская игра.

Вот после обеда мы с Гансом засели в столовой, он с прожженным видом скинул карты и… я впервые выиграла у него на чистом блефе! Первый раз! Две тысячи рублей! Двадцать, нахер, баллов!

Так что к четвергу осталось уломать мутер познакомить меня с ее кошё… с её подружками. Но как? Что может тронуть сердце матери, кроме твердого знания двенадцати столовых приборов?

* * *

Не знаю, во сколько пришел профессор, я позорно смылась в свою комнату пораньше. И сидела у себя тихо-тихо, как мышка. Он меня и не хватился.

Проснулась я от какого-то звука ночью. Может, дверь его спальни грохнула?

Потом шаги к моей комнате, остановились у двери, и я напряглась. Мне кажется час прошел, когда я услышала сдавленное «твою мать» и шаги унесли его восвояси.

И что это было? Неа, любопытно конечно, но выяснять я не пошла. Уткнулась в подушку и меня снова развезло от запаха моего фрица.

Увиделись мы уже утром, за завтраком на террасе. Ганс накрыл на троих, мутер уже неслась на всех парусах, желая направо и налево всем доброго утра, а вот герр профессор был помят и не в духе.

— Ганс, поменяешь мне сегодня постель, — буркнул он вместо приветствия и уселся за стол, даже не дождавшись, когда мы с маменькой сядем первыми!

Ну и где манеры, а?

— Андрэ, что-то случилось?

Хорошо, что есть мутер, потому что меня тоже распирало, что же такое произошло у хера ночью?

— Случилось, — буркнул фриц и с недовольной мордой отодвинул йогурт, настойчиво внедряемый мутер в рацион его питания.

Я забрала себе под его подозрительным и тяжелым взглядом. Ну а чо? Я люблю йогурты. К тому же реально натуральный со свежими фруктами!

— Можешь рассказать мне всё. Я всегда поддержу тебя, с любым решением, — заверила мутер, и тут же добавила: — кроме переезда.

— Какого переезда?

Мы с мутер переглянулись, а наш хер-профессор не догонял. Ну значит, переезжать не будет. Значит, невестушка после показов жилплощади сама решила к нему перебраться.

Интересно до или после нового года?

— Рассказывай.

— Не знаю с чего… В общем, с результатами текущей комиссии я не уверен, что пари будет иметь смысл.

Я уплетала йогурт, закусывая курасаном с вишней, а вот мутер отложила приборы и всем корпусом подалась к сыну. Значит, чёто важное происходит. Тоже отложила еду и подтянулась.

— Не могу договориться по претензиям с пожарниками, так еще Роспотребнадзор выдвинул новые требования. И знаешь, в чем полный идиотизм? — спросил фриц, но ему наши ответы даже не нужны были. — Пожарники требуют расширить лестничный проем, в соответствии с новыми нормами по эвакуации из зданий, а Роспотребнадзор требует установить дополнительные поручни с двух сторон лестницы, чтобы заузить лестничный проход, в соответствии с новыми правилами по технике безопасности. И те и другие выставляют ультимативные требования, вплоть до закрытия академии.

Я заржала. Ну вряд ли это серьезно, анекдот же: одни кричат расширяй, другие требуют сужай, и оба враз грозят закрыть академию. Смешно.

Но мутер, фриц и даже Ганс смотрели на меня и не смеялись.