Прах и пепел

– Да, и мне с соседями повезло. Знаешь, – Женя задумчиво улыбнулась, – мне вообще везло на хороших людей. Вот в Джексонвилле… всяких хватало, но и хорошие были. Во дворе, скажем. Та же Элма Маури… и другие. Ведь, в общем, они к нам неплохо относились.

Эркин вздохнул. Спорить с Женей у него никогда не получалось, да и не хотел он, даже просто не соглашаться было для него весьма затруднительно, а уж сейчас-то, после всего… Но и смолчать не смог.

– Я заходил… домой. Перед отъездом. Всё разбито, переломано, разграблено. В сарае ни полена, ни картофелины не осталось.

Женя вздохнула.

– Конечно, бесхозное добро, всё это понятно, Эркин.

Эркин посмотрел на расстроенное лицо Жени и сразу почувствовал себя виноватым.

– Женя я не хотел…

– Ничего, Эркин, – перебила его Женя. – Всё это понятно. Но знаешь… да, а инструменты Андрея, ты рассказывал, помнишь, тебе же так отдали, сами, разве не так?

– Так, – кивнул Эркин. – Я даже не знал про этого старика. Он сам позвал меня, я мимо шёл.

– Ну вот. И в конторе со мной работали очень хорошие девочки. С Рози я даже дружила. А миссис Стоун… она так помогла мне на Хэллоуин. И там, и дома. Ходила со мной по городу, когда я бегала, вас искала, тебя и Алису. Ели бы не она и Рози… представляешь, Эркин, я, когда выбралась оттуда, из конторы, там эта… самооборона штаб устроила, – Эркин настороженно кивнул. – Ну вот, прибегаю домой, а всё вверх дном, перевёрнуто, разбросано, и ни Алисы, ни тебя… – Женя даже поёжилась, и Эркин несмело, очень осторожно рискнул обнять её за плечи, и Женя не отстранилась, а так… доверчиво прижалась к нему, что он даже задохнулся на секунду, но Женя ничего не заметила и продолжала рассказывать: – Если бы не миссис Стоун, не Рози… я бы, наверное, с ума сошла, умерла бы от ужаса.

Она впервые заговорила про Хэллоуин, и Эркин только всё сильнее обнимал её, словно его рука на плечах Жени могла её защитить. Да, он согласен, если эти миссис Стоун и Рози хоть чем-то помогли Жене, то он… он всё для них сделает, когда встретит.

– И вот так посмотришь на неё, – рассказывала Женя, – такая… сушёная, глаза злые, голос скрипучий, ни с кем не то, что дружить, даже не разговаривала, а тогда, на День Империи, помнишь, я рассказывала тебе, – Эркин кивнул, – и вот сейчас…

Женя упиралась плечом в его грудь, и лёгкий хруст бумаги во внутреннем кармане напомнил ему о письме. Но… но…

– Женя, я, кажется, видел её. Такая… бесцветная, плоская.

– Да, верно, – кивнула Женя. – Ты видел её?

– Н-не знаю, – неуверенно ответил Эркин. – Понимаешь, я, когда в комендатуру шёл, меня остановила одна… – он запнулся, подбирая слова, и не нашёл другого кроме английского: – lady, – и снова перешёл на русский. – Она так говорила, будто бы всё знала… о нас. И дала мне письмо. Для тебя.

– Да-а? – удивилась Женя. – Интересно как. Оно у тебя с собой?

– Да.

Эркин осторожно, чтобы не помешать идущей рядом Жене, достал из внутреннего кармана куртки конверт. Женя взяла его, ни о чём не спросив, но он сам стал объяснять:

– Понимаешь, я не знаю, кто она, чего там написала. Я думал… Я боялся напоминать… про Джексонвилл…

Женя поглядела на него и улыбнулась.

– Спасибо, родной, – она поцеловала его в щёку и небрежно сунула письмо в карман пальто. – Потом прочитаю.

Раз Эркин так переживает из-за этого, то зачем его беспокоить, читая при нём. Миссис Стоун со странностями всё-таки, она что угодно могла написать.

На перекрёстке они повернули обратно. Алиса уже не бегала по обочинам, а крутилась вокруг них, висла на Эркине, требуя внимания. Они даже в салочки немного поиграли. Эркин совсем было поймал Алису, но она успела спрятаться за маму и крикнуть:

– Чур-чура! – новое узнанное уже здесь слово.

Но и Эрика она только с маминой помощью осалила: они зажали его с двух сторон, и деваться ему было некуда. Эрик хотел заплатить фант ковбойской конфетой, но до обеда мама не разрешила. И второй кон не разрешила, потому что они уже подходили к лагерю. И Алиса удовлетворилась тем, что до самых ворот гордо ехала, сидя на плече у Эрика и став такой высокой, что ужас как её далеко видно.

У ворот Эркин поставил её на землю, она взяла его и Женю за руки, и в ворота они вошли втроём, как и выходили. Солдат даже пропуска у них не спросил, только кивнул с улыбкой. Женя повела Алису умываться и переодеваться к обеду. Это надо уметь так извозиться на дороге, а если б они по полю пошли? Грязней грязи бы была. А Эркин отправился за баню, в мужской клуб. Покурить, поболтать. Делать-то больше нечего.

– Ну как, прогулял своих? – встретили его вопросом.

Эркин молча кивнул, прикуривая у стоящего рядом в общем кругу Грега.

– Гулять в праздники надо, ну, по выходным, – поучающим тоном заметил низкорослый жилистый мужчина, седая щетина заметно старила его. – А в будни это, считай, баловство.

– Хорошая погода – уже праздник, – неспешно ответил Эркин.

Его слова встретили общее одобрение.

– Ну да.

– Точно.

– Охренели дожди эти.

– Ещё, скажи, хорошо, что крыши не потекли.

– Да уж, рудничные бараки кто помнит, так…

– Хотел бы забыть, а как ноги закрутит, так и помянешь их…