Прах к праху

Моллисон медленно проговорил, скорее для себя, чем для Линли:

— Вчера вечером вы показали консьержу удостоверение полицейского. Во всяком случае, он так мне сказал.

— Он не ошибся. Итак, чем я могу вам помочь, мистер Моллисон? Насколько я понимаю, вы пришли с какой-то информацией.

Моллисон окинул взглядом комнату, оценивая обстановку и соотнося ее с тем, что он знал или не знал о зарплате полицейского. Внезапно насторожившись, он сказал:

— Если вы не против, я бы хотел сам взглянуть. На ваше удостоверение.

Линли достал его и протянул Моллисону. Тот принялся рассматривать удостоверение. После долгого изучения, по-видимому, удовлетворенный, Моллисон вернул его и сказал:

— Да, все в порядке. Просто я привык соблюдать осторожность. Ради Эллисон. Кто только не сует нос в нашу жизнь. Неотъемлемая принадлежность известности.

— Без сомнения, — сухо произнес Линли. — Так вернемся к вашим сведениям.

— Вчера вечером я был с вами не совсем откровенен, не во всем. Я сожалею об этом, но есть определенные вещи… — Моллисон принялся грызть ноготь на указательном пальце, сморщился, сжал руку в кулак и уронил его на колено. — Короче, — заявил он, — о некоторых вещах я не могу говорить в присутствии Эллисон. Даже под страхом уголовной ответственности. Понимаете?

— Именно поэтому вы с самого начала настаивали, чтобы наша беседа состоялась в коридоре, а не в квартире?

— Мне не хотелось расстраивать жену. — Моллисон взял свою чашку с блюдцем. — Она на восьмом месяце.

— Вы вчера об этом говорили.

— Но я понимал, что когда вы ее увидите… — Так и не притронувшись к кофе, он поставил чашку на место. — Послушайте, я говорю то, что вам и так уже известно: ребенок чувствует себя прекрасно. Эллисон тоже. Но на этом сроке любая неприятность может вызвать ненужные осложнения.

— Между вами и женой.

— Извините, что я слукавил, сказав, будто она нездорова, но я не мог придумать ничего другого, чтобы помешать нашей беседе в присутствии Эллисон. Он опять стал грызть ноготь, потом кивнул в сторону газеты. — Вы ищете его машину.

— Уже нет.

— Почему?

— Мистер Моллисон, вы хотели мне что-то сообщить?

— Вы его нашли? «Лотус»?

— Мне показалось, что вы шли сюда с некой информацией.

Опять появился Дентон с новым подносом. По-видимому, он решил, что после вчерашнего ужина от него требуются героические усилия. Он подал кукурузные хлопья и бананы, яичницу с ветчиной, жареные помидоры и грибы, грейпфрут и тост. Он предусмотрел и розу в вазочке, и чайник «лапсанг сушонга». Когда он расставлял все это на столе, в дверь позвонили.

— Это сержант, — сказал Дентон.

— Я открою.

Дентон оказался прав. На ступеньках стояла Хейверс.

— Здесь Моллисон. — Линли впустил ее и закрыл дверь.

— Что он нам сообщил?

— Пока ничего. Сплошные извинения и увертки. Вместе с тем обнаружил интерес к Рахманинову.

— Это должно было смягчить ваше сердце. Надеюсь, вы сразу же вычеркнули его из списка подозреваемых.

Линли улыбнулся. Они миновали Дентона, предложившего Хейверс кофе и круассаны, на что та ответила:

— Только кофе. В этот час я еще на диете. Хмыкнув, Дентон пошел исполнять поручение.

В гостиной Моллисон переместился с дивана к окну, где и стоял, ковыряя под ногтями и рвя заусенцы. Он кивком поздоровался с Хейверс, Линли тем временем принялся за завтрак. Моллисон молчал, пока не вернулся Дентон, неся еще одну чашку с блюдцем, не налил кофе Хейверс и не ушел. Тогда он спросил:

— Так вы ищете его машину?

— Мы ее нашли, — ответил Линли.

— Но в газете сказано…

— Нам нравится на один шаг опережать газеты, когда есть такая возможность, — заметила Хейверс.

— А Габби?

— Габби?

— Габриэлла Пэттен. С ней вы говорили?

— Габби. — Жуя хлопья, Линли размышлял над этим уменьшительным именем. Прошлым вечером ему так и не удалось толком поесть. Еда казалась божественно вкусной.

— Если вы нашли машину, тогда…

— Почему бы вам не рассказать то, с чем вы пришли мистер Моллисон? — предложил Линли. — Миссис Пэттен является либо главным подозреваемым, либо важной свидетельницей убийства. Если вы знаете, где она, будет правильно поделиться с нами информацией. Как уже, без сомнения, объяснила вам ваша жена.

— Эллисон сюда впутывать не надо. Вчера вечером я вам об этом говорил. Говорил вполне серьезно.

— Действительно, говорили.

— Мне бы хотелось получить от вас заверения, что мои слова не пойдут дальше. — Моллисон нервно потер большим пальцем ноготь указательного. — Я не могу продолжать разговор, пока не получу от вас гарантий.

— Боюсь, это невозможно, — сказал Линли. — Но вы можете позвонить адвокату, если хотите.

— Мне не нужен адвокат. Я ничего не совершил. Я только хотел убедиться, что моя жена… Послушайте, Элли не знает… Если она каким-нибудь образом узнает, что… — Он отвернулся к окну, разглядывая Итон-террас. — Черт. Я просто помогал. Нет. Я просто пытался помочь.

— Миссис Пэттен? — Линли отставил хлопья и перешел к яичнице. Сержант достала из сумки блокнот.

Моллисон вздохнул:

— Она мне звонила.

— Когда?

— В среду вечером.

— До или после вашего разговора с Флемингом?

— После. Несколько часов спустя.

— В какое время?