Праксис

К настроению беспечности и сумасшествия теперь добавилось чувство облегчения. Оставив позади башню Апсзипар, они безудержно болтали, охваченные лихорадочным весельем. Сула вдруг подумала, что они ведут себя так же, как Лораджин с сослуживицами. Как дети, которым удалась шалость.

— Кто отдал приказ расстрелять их? — спросил Сула.

— Леди Сула, — дружно ответила команда.

— А кто спустил курок?

— Леди Сула!

— Чьи пули полетели в них?

— Леди Сулы! — закричали они и расхохотались.

"Пора прекращать, — сказала Сула сама себе. — Или добром дело не кончится."

И неплохо бы выпустить новое "Сопротивление" — с заголовком "Смерть предателя".

Ужинали они в первоклассном ресторане "Семь пажей" с молчаливыми и степенными официантами и картой вин, включающей сотни позиций. Праздновали несколько часов — каждые десять минут им подавали крохотные порции очень изысканные блюд на почти прозрачных фарфоровых тарелках. Сула была уверена, что раньше ее друзья в таких заведениях не бывали.

Да и она тоже, хотя, может, пару раз и была. Когда настоящая Кэролайн брала с собой девчонку по имени Гредель.

— Не хотите ли заказать десерт? — спросил официант. — У нас есть все, что указано в меню, кроме "Шоколадной фантазии" и "Спирального мокко".

— А почему их нет?

Он покачал сверкающей лысиной:

— К величайшему сожалению, сейчас не достать какао подходящего качества. Могу ли я предложить вам персики фламбе?

— Ну, — Сула глянула на Гэвина и Шону. Друзья, разморенные двумя бутылками вина, улыбались. — Не представляю жизни без "Шоколадной фантазии". Хотя мы можем кое-что придумать.

Перед уходом Сула поговорила с шеф-поваром, поинтересовавшись, сколько та предложит за какао высшего сорта.

Женщина нахмурилась и закусила губу:

— Дела идут не очень, сами понимаете. С тех пор, как пришли они.

— Дела начнут потихоньку налаживаться, если в меню вновь появится хороший шоколад.

Глаза повара сузились:

— Насколько хороший?

— "Кабила". Шестьдесят пять или восемьдесят процентов какао. Завезен с Преовина.

Шеф безуспешно пыталась скрыть алчный огонек в глазах:

— А сколько у вас есть?

— Сколько вам надо?

Они договорились о цене, в семь раз превышающей ту, что Сула заплатила за какао на кольце.

— Доставлю товар завтра, — сказала она. — Готовьте наличные.

Шеф-повар вела себя так, словно подобные сделки заключались ежедневно. Возможно, и заключались.

— Как у тебя это получилось? — спросила Спенс по дороге домой.

— Что это?

— Вот так вот изменить акцент. Когда мы в Риверсайде, у тебя один голос, в официальной обстановке — другой, а с официантом и шеф-поваром ты вообще иначе говорила.

Сула оглянулась на ресторан.

— Я даже не заметила, — сказала она. — Наверно непроизвольно подражаю собеседникам.

Ни официант, ни шеф-повар не растягивали слова, подобно пэрам из Верхнего города, а пользовались удобным общепринятым произношением.

— Эх, мне бы так уметь, — мечтательно сказала Спенс.

* * *

— Опять гуляла, — услышала Сула знакомый голос, когда возвращалась домой. — Опять гуляла без Скачка.

— Угадал, — весело ответила она и запрыгнула на ступеньку, зажав в руке тонкий пластиковый ключ от двери.

Скачок вышел из тени на свет, льющийся из окон квартиры на первом этаже, и Сула сразу же утонула в темном сиянии его черных глаз.

— Ты могла бы провести со Скачком такой чудесный вечер, с сегодняшним не сравнить, — сказал он. — Только дай Скачку шанс.

Сула не знала, что ответить. Что не встречается с молодыми людьми, говорящими о себе в третьем лице?

— Погуляем, когда найдешь себе работу, — выкрутилась она. — Не хотелось бы отнимать у тебя последние деньги.

— А я бы все отдал, лишь бы ты была счастлива.

За личное местоимение Сула наградила его улыбкой.

— Что слышно? — спросила она.

— Бунт у Синих Решеток, там, где расстреливали заложников, — ответил Скачок. — За убийство тюремного офицера арестовали группу скорбящих.

Сула задумчиво помолчала.

— И в новостях показали?

— Нет. Скачок слышал от… коллеги.

Сула знала, что слухи разносятся быстро, но при этом обрастают ложью.

— Кого-нибудь убили? — спросила она.

— Мой друг не знает. Может, было несколько смертей. Здесь постоянно кого-то убивают.

Он подошел поближе и протянул что-то, в неясном свете из окна отливающее желтым. "Сопротивление".

— Я уже читала.

Он убрал листок.

— Будь осторожнее, — сказал Скачок. Он стал поразительно серьезен. — Выходишь на улицу — смотри, нет ли полиции. Едешь на поезде, идешь на рынок — смотри, нет ли полиции. Убедись, что всегда есть куда бежать.

Сула посмотрела на Скачка:

— А у тебя есть куда?

Его черные глаза блеснули, и он опять вынул бледный пластик.

Сопротивление.

Сула повернулась:

— Спокойной ночи, Скачок.

Она вставила ключ в замок, и металлические запоры раздвинулись.

— Спокойной ночи, мисс. Удачи.

"Он умрет, — думала Сула, медленно поднимаясь к себе на этаж. — Будут стрелять в меня, а умрет он."

Сегодня днем ей было предназначено много пуль, но в результате убили пятьсот заложников.

Глава 8