Практическая характерология. Методика 7 радикалов

Задачи. Эпилептоиды хорошо справляются с рутинной, неспешной работой, требующей аккуратности и точности, внимания к мелким деталям.

Они – замечательные часовщики, токари, слесари, парикмахеры, краснодеревщики и ювелиры (если в характере присутствует ещё и эмотивный радикал), хирурги, вообще – технологи, мастера-ремесленники[14].

Вы в недоумении? «Хирурги – эпилептоиды? – спрашиваете вы. – А как же любовь врача к людям?»

Увы, дорогие мои коллеги, автор честно предупреждал, что с некоторыми стереотипными взглядами вам придётся расстаться. Хорошие хирурги, как правило, наделены выраженным эпилептоидным радикалом. Они придирчивы и требовательны к своим помощникам, они грубоваты, резки во взаимоотношениях, не любят «пускать слюни», избегают подолгу беседовать с больными. Зато они точны в движениях, чистоплотны и уж наверняка не забудут свой инструмент в теле пациента. Кстати, хорошие медицинские сёстры, нянечки – тоже эпилептоиды.

Никто так аккуратно не сделает укол, не перестелит вовремя постель, не даст нужное (а не первое попавшееся под руку) лекарство, не наладит капельницу, не уберёт в палате и т. д., как эпилептоид. У него всё наготове, всё в рабочем состоянии. А вы представляете себе, как это важно в больнице, где порой в борьбе за жизнь человека счёт идёт на минуты, на секунды!

Заметьте, всё это он сделает не из милосердия, а из… Брезгливости к нечистоте, к непорядку, к недисциплинированности, к нефункциональности. Кроме того, эпилептоид, беря под свою опеку существо очевидно слабое, неспособное конкурировать с ним за место под солнцем, инстинктивно начинает защищать его (каждый знает, с каким административным восторгом, с каким удовольствием по-эпилептоидному строгая медсестра не пускает к больному его близких, родственников).

Эпилептоиды – воины, бесстрашные и самоотверженные. Но не спешите, мои истероидно-эмотивные друзья, заглядывать к ним в душу, когда они выходят на тропу войны. Не инфантильный восторг прекраснодушного патриота найдёте вы там, а мрачную тёмную злобу, ненависть ко всему живому и прежде всего – к агрессору, покусившемуся на святое – на собственность эпилептоида.

Эпилептоиды – контролёры Божьей милостью с большой буквы «К». Их хлебом не корми, лишай премии, угрожай внесудебной расправой – а они будут стоять непоколебимой стеной на пути нарушителей установленного порядка и правил, с особым удовольствием классифицируя этих самых нарушителей на злостных и не злостных.

Лучшие вахтёры, налоговые инспекторы, таможенные досмотрщики и т. п. всех времён и народов – эпилептоиды. Да будь вы другом их детства, их шурином или зятем, их матерью, сестрой или любовницей – они всё равно не пропустят вас на охраняемый объект без соответствующего разрешительного документа, не простят вам огрехов в документировании ваших доходов, заглянут вам – с целью проверки – туда, куда и мама родная вам не заглядывала.

Вот она, диалектика, во всей красе. Получается, что для человеческого общества защита и подспорье во многих полезных делах, подчас – самоё спасение, исходит от человеконенавистников…

Есть ли вообще то, чего нельзя поручать эпилептоидам?

Разумеется, есть, исходя из тех же диалектических соображений. Если эпилептоида не остановить, он просто задушит общество, группу, подчинённого ему индивида своим сугубо формальным порядком, задушит свободу во всех её проявлениях, задушит дело. Помните, в известном американском фильме «Телохранитель» герой Кевина Костнера настолько тщательно обустраивает систему безопасности своей подопечной – певицы (её играет Уитни Хьюстон), что в конце концов ему остаётся лишь сделать последний логический шаг в этом направлении – вообще запретить ей появляться на публике, т. е. прекратить её профессиональную деятельность. Совсем. Навсегда. И с какой страстью, с какой убеждённостью в своей правоте он требует этого!

Эпилептоиду, с его подозрительностью и жестокостью, грубостью и придирчивостью, нельзя полностью доверять решение задач воспитания, обучения, управления. Он не воспитатель – он дрессировщик.

В определённом смысле дрессировка как функция входит во все вышеперечисленные сферы деятельности. Следовательно, эпилептоидность как тенденция в характере учителя, управленца – вещь необходимая. Но она не должна доминировать. Иначе получится, как в кино – все будут петь жалобными голосами: «Да здравствует наш Карабас удалой! Как славно нам жить под его бородой. Ведь он никакой не мучитель. Он просто наш добрый учитель». При этом все будут затравлены, запуганы, будут лишь дружно маршировать и чётко выполнять команды, а дело встанет.

Не следует также, коллеги, поручать эпилептоиду поздравления с праздниками и юбилеями. Даже находясь в относительно миролюбивом настроении, он натворит бед. Желая обрадовать, развеселить – напугает, доведёт до слёз. Желая похвалить – оскорбит. Начав за здравие, непременно кончит за упокой. Что уж говорить о ситуации, когда в нём зреет раздражение, и он, по своему обыкновению, становится нарочито, прицельно грубым и бестактным.