Практическая романтика

Вот и разрешение. Ему неприятно, обидно, я ему нравлюсь, и он такого не ожидал, но от истерики еще дальше, чем я. Так зачем это все? Ради одинаковых пижам?

— Спасибо, — сказала искренне и вдохнула побольше воздуха, чтобы на весь порыв хватило: — Я еще хотела кое-что сказать. И это сложнее.

— Еще сложнее? — Юра даже смог улыбнуться.

— Да. Не сообщай о расставании друзьям.

Он нахмурился:

— Ты все еще боишься, что они вернутся к старой теме? Зря ты это, ты уже давно всем своя.

— На всякий случай.

Юра подумал и пожал плечами.

— Да это не проблема. Прикрою. Мы же теперь… друзья, — мне показалось, что это слово он произнес совсем без злорадства.

Разумеется, причина моей просьбы была в другом. Этих отморозков я уже даже мысленно отморозками разучилась называть; и раньше не боялась, а теперь уж и подавно. Но пусть Герман лучше не знает, а то понесется еще куда-нибудь, он же бешеный. И мне будет спокойнее, если Герман никуда не понесется.

Я себя еще долго хвалила за то, что все сделала правильно. А на душе все равно тлела тоска. Такого парня… своими же собственными руками… Эх, когда мне будет шестьдесят и я улягусь спать не в такой же пижаме, как у моего мужа, то обязательно перед сном буду привычно покусывать локти, вспоминая, как бросила Юрку Раевского.

Компания не усидела в комнатах — вывалила на аллею. Ну, хоть за нами не потоптались, с них бы сталось. Кристина оглянулась — махнула рукой, чтобы их в стороне разглядели. Надо же, это ведь самая натуральная приветливость. Уже не ревнует или смирилась? Времени было достаточно, чтобы смириться. Интересно, как бы она восприняла новости? Обрадовалась и рванула бы в бой, опять безрезультатно, потому что Юру «давно от таких тошнит»? Он ищет такую же, как сам, отражение его, серьезную и понятную. Но мне впервые показалось, что, быть может, именно он неправ — а вдруг именно с Кристиной или кем-то подобным он бы перевернулся с ног на голову? Вдруг если бы ему сегодня какая-то девушка, подобная ей, предложила расстаться, то он схватил бы ее за плечи и заорал в лицо, что не отпустит? И пусть она отшибленная на всю голову дура, и пусть злобная стерва, но он не отпустит, потому что с ней может становиться тоже немного отшибленным. А сама Кристина, интересно, так тянется к нему не потому ли, что лишь Юра ее «заземляет»? На уровне интуиции выбрала давным-давно человека, с которым потенциально смогла бы стать лучше? Версии этой не было никаких подтверждений, просто навеяло чем-то неосознанным.

Я начала бодро уже на подходе:

— Завтра вставать в полшестого, потому заседание будет кратким. Я хочу на ресепшен или хоть куда, осточертела эта глажка! Я тут, между прочим, карьеристка, если еще кто не в курсе!

Мишель и Кристина сразу ожили. Верочка с близняшками тоже начали переминаться — понятно им, кого из-за стойки двигать будут, если наша четверка туда рванет. Герман смотрел на меня, я смотрела куда угодно, только не на Германа, — но это в последнее время уже стало привычным. Он мне и ответил:

— Да без проблем. Было бы из-за чего так орать. Завтра Мишель обожжет руку, я тихо вякну, что лекция по технике безопасности была недостаточно подробной, после обморока Карина Петровна переведет нас куда угодно, хоть в административный блок. Карьеристка, ты это записывай, в будущем точно пригодится. Проверки техники безопасности любая организация боится во вторую очередь после СЭС.

— Чего? — Мишель сообразил, оценив план. — Почему именно я?

— Не, ну можем и жребий кинуть, — согласился Герман. — Только я, чур, не участвую. Сами понимаете, у командира задача вывести свой отряд из оцепления, а не фигней страдать.

Я все-таки скосила на него взгляд:

— Слышь, командир, а без обожженных конечностей никак не получится? И это твой единственный вариант?

Герман развел руками:

— Обижаешь. Это был вариант мгновенный и стопроцентный. Тогда обсуждаем второй. Я завтра звоню всем, кого знаю. Они приезжают в отель и доводят практиканток за стойкой, чтобы сорвались на крик. Мои доведут — я им сценарий накидаю. После этого практиканток убирают с глаз клиентов долой, и ненароком вспоминается, что в казематах тухнет целая команда спокойных сотрудников, которых глажка уже разморила до абсолютной вежливости. Нас меняют местами, что логично.

Кристина уже смеялась в полный голос:

— И я вам не завидую, если окажетесь там этой компанией — со скуки умрете!

Видимо, в том, что расписанный им сценарий сработает, никто не усомнился, поскольку близняшки в голос завопили:

— Эй! Ты решил нас подставить?! Это нечестно!

— Ну что вы как дети малые, — обиделся Герман. — Мы тут карьеру строим, это по-честному никогда не делается. Тогда вариант третий — для всех, кто услышал второй. Без скандалов и порчи имущества. Вы просто отказываетесь от стойки, потому что там уже все поняли, и просите перевести вас на какую-нибудь другую работу. Открыто намекаете на нас — мол, сердце кровью обливается от жалости и все такое. А вам бы где-нибудь еще себя проявить, практика же, все дела.