Практика частных явлений

Третий: Я уже сказал – кое что я всё-таки помню. Пусть не всё. Но, в основном, мои забывания связаны с пространственными характеристиками: куда, откуда, где... Вот если бы я мог вспомнить, куда я шёл до того, когда пришёл сейчас сюда, то так, глядишь, вся цепочка могла бы постепенно восстановиться. Я бы отдохнул тогда, выспался, набрался сил и – преспокойненько отправился бы дальше!

Первый: Куда?

Третий: Да мало ли! Куда-то я шёл, до того, как начал всё забывать.

Первый: Так вот я и говорю! Если бы вы вспомнили откуда вы пришли ко мне тогда, то вы могли бы вспомнить, куда вы отправились потом, после. А потом бы – ещё. Потом, ещё дальше. И ещё дальше. И ещё. Нужен критерий, контроль. Режим. Поэтому я предлагаю вам использовать свой тогдашний приход сюда в качестве поворотного пункта. Или критерия.

Третий: Зачем, зачем же так путать меня? Мало того, что и так-то у меня немало. Так вы ещё всё усугубляете, навязывая мне себя! Харк-харк!

Первый: (не слушает его, увлечённо) Все ваши забывания можно, условно говоря, разделить на два типа. Первый – это такие общие моменты. Например, вы забыли, что вы что-то забыли. Фактически, вы забыли почти всё...

Третий: Нет, не совсем так. Потом-то я вспомнил, что я забыл, что я что-то забыл...

Первый: Толку-то? Вы же не помните, что именно вы забыли, вы только помните, что вы что-то забыли. Вы не помните, что именно вы забыли первично! И вот тут-то вам и могла бы пригодиться моя классификация! Я напомню вам: первый тип – это общие моменты. А вот второй тип – это более частные случаи, эдакие выпадения, когда вы что-то такое помните, но никак не можете увязать с предыдущим этапом. Вы как бы находитесь перед высокой крепостной стеной, ходите перед ней взад-вперёд, но никак, никак вы не можете найти лазейку, хотя в целом представляете, что там, за этой стеной. Общие моменты, первичные ситуации первого типа складываются из множественных эпизодов типа номер два. А поскольку я являюсь, в некотором роде, живым свидетелем вашего забывания, так как именно при мне вы забыли, куда вам надо, то этот шанс следует использовать и выжать из него всё возможное!

Третий: Шанс.

Первый: Да, шанс! – если принять предложенную мной классификацию за исходную истину – а другой у нас с вами всё равно нет...

Третий: (уныло) Ну, нет.

Первый: Стало быть, я прохожу у вас по второму типу и...

Третий: Даже если и можно в чём-то согласиться с этой вашей идиотской типологией, то почему вы решили, что вы проходите у меня по какому бы то ни было типу? Я – впервые вижу вас!

Первый: К чему, к чему это упрямство? Я прекрасно помню тот, первый день. Такое не забывается! Сначала пришёл мёртвый, а затем появились вы...

Третий

: Мёртвый?

Первый: Да, самый обыкновенный. Он ушёл совсем незадолго до вас...

Третий: Нет, уж вы меня не впутывайте! Так я могу оказаться причастным к чему угодно – к постэклектизму, к готике, к шишковщине, к пляске дырявых сапог, к инцестам всякого рода, к мираклям голодного времени, к убийству овцы под виноградным кустом. Нет уж, увольте!

Первый: Для вас же стараясь!

Чудовищный грохот из мешка. Первый и Третий вздрагивают.

Кстати, он и сейчас здесь.

Третий: Кто?

Первый: Мёртвый. Или не мёртвый, но тот, кто говорит, что умер...

Третий: Здесь? (В ужасе озирается)

Первый: Нет, видимо, всё же он мертвый.

Третий: Где он? Где?

Первый: Там, в мешке.

Третий

: В мешке – мертвец?

Первый: Так мешок-то его. Он сам и приволок его сюда.

Третий: Зачем?

Первый: Не знаю. Он всё вынимал оттуда разные мерзкие вещи, запихивал их обратно, брал у меня фонарь, пилил, красил, рвал... Залезал в мешок и вылезал назад. И сейчас он снова в мешке.

Третий: Что же он там делает?

Первый: Что-то делает.

Чудовищный грохот из мешка.

Вот – это он.

Третий: Но что же мёртвый может делать в мешке?

Первый: Он мне не докладывает. Видимо, мастерит чего-то, колотит, перекладывает с места на место и снова колотит. Он работал на Кубе. Он привязывал верёвку к разным вещам, я помогал ему её обрезать. Он раньше проваливался. Вещи падали. Он спал с кинозвездой. Он ушёл от неё утром, когда она дремала. Интересно, взял он её, сонную, напоследок? Я забыл спросить у него об этом. Он может умереть окончательно и я так ничего и не узнаю больше. Говорят, восемь утра самое подходящее время для совокупления. Интересно, он ушёл от неё раньше восьми? Как вы думаете?

Третий: Я могу допустить... да, я многого не знаю, я, в конце концов, обычный человек, из плоти и крови, и мяса, и кожи, но я никогда не предполагал, что мёртвые... что мёртвые могут ходить, мастерить, перекладывать что-либо и привязывать к чему-то верёвку! Я никогда не предполагал, что они могут спать с кинозвёздами и уходить от них в восемь утра!