Практика подготовки к Исповеди и Причастию

Со временем, когда Церковь стала разрастаться, появились новые многочисленные общины, в них были поставлены священнослужители, и появилась необходимость и возможность перейти к частной исповеди. В самом деле, если представить, как звучала общая исповедь христиан, обратившихся из язычества… Наверное, многие из нас в ужасе убежали бы прочь. Потому что тяжело читать даже обличения апостола Павла, адресованные общинам, в которых он насадил христианство. Когда стали нерадеть о даре благодати, полученной в Крещении и в общении с Церковью, забывать о ней, как это свойственно человеку, или же тщеславиться, произошел поворот к прежнему образу жизни. И вот апостол напоминает, перечисляет грехи, к которым вернулись некоторые новообращенные христиане: ни блудники, ни идолослужители, ни прелюбодеи, ни малакии, ни мужеложники, ни воры, ни лихоимцы, ни пьяницы, ни злоречивые, ни хищники – Царства Божия не наследуют (1 Кор. 6: 9-10). Такова жизнь языческих народов, читавший Священное Писание знает, какие в язычестве творились беззакония и противоестественные грехи. Поэтому, конечно, нужна была работа над душой каждого человека и частная исповедь, которую принимали пресвитеры-духовники.

В IV веке, во времена расцвета монашества, в монастырях подвизались старцы, искусные в духовной жизни, в духовной брани. Они учили, описывали в своих творениях, как грех зарождается в человеческом сердце, как ему противостоять, как его преодолевать. Они говорили, что непременное условие борьбы с грехом – покаяние и исповедование. Христианин должен увидеть в себе грех и осознать, что он направлен на нарушение одной из заповедей. Если ты почувствовал, как мы сейчас говорим, зависимость от греха – то есть «не хочу, а делаю», – преподобные отцы советовали обязательно идти к священникам-духовникам и открывать им свои согрешения.

Индивидуальная исповедь бывает очень трудна, особенно в начале воцерковления. Человеку тяжело подвигнуть себя на искреннее исповедование. Но надо вооружиться верой, принять слово Господне, которое говорит: «Я пришел спасти кающихся грешников…» Вспомнить многие примеры из Евангелия, когда ко Христу обращались грешники, исповедуя свои беззакония. Благоразумный разбойник сперва поносил Христа – сказано в Евангелии от Матфея: разбойники, распятые с Ним, поносили Его

(Мф. 27: 44). Но потом он увидел, как Христос умирает, не произнеся ни одного слова ропота, проклятия, осуждения в адрес распинателей, а только молится: Отче! прости им, ибо не знают, что делают (Лк. 23: 34). Услышав это исповедование, он и сам стал исповедовать:

мы осуждены справедливо, потому что достойное по делам нашим приняли, а Он ничего худого не сделал. И сказал Иисусу: помяни меня, Господи

, когда приидешъ в Царствие Твое! (Лк. 23: 41–42). Здесь и исповедование своего греха, и исповедание Бога, Его неизмеримой жертвенности, той любви, которая привела Его на Крест – по воле Отца Небесного, отдавшего Сына в жертву во искупление грехов мира. Необыкновенно это исповедование благоразумного разбойника, который честно сказал, что вот, я тоже грешный, как и те, кто, по слову Христа, не ведают, что творят, я не ведал, а теперь мои очи открылись, и я увидел, что Он действительно страдает невинно.

Преподобный Иоанн Лествичник пишет в «Лествице» о некоем богомудром духоносном подвижнике, устроившем обитель кающихся специально для тех, кто искал неординарного исповедования – которое выражалось бы в каких-то неимоверных душераздирающих признаниях, перечислении грехов и сокрушении. Преподобный так описывает кающихся: «У иных видны были языки воспаленные и выпущенные из уст, как у псов. Иные томили себя зноем; иные мучили себя холодом. Некоторые, вкусивши немного воды, переставали пить, только чтобы не умереть от жажды. Другие, вкусив немного хлеба, далеко отвергали его от себя рукою, говоря, что они недостойны человеческой пищи, потому что делали свойственное скотам» (Лествица. 10. Слово 5). Страшная картина, даже думаешь, ну зачем так, нельзя ли помягче… Но эти люди сами себя приговорили к позору и огненному исповедованию, а их мудрый руководитель знал меру каждого. Представьте, что убийца принимает на себя страшные подвиги, главный из которых – исповедание своих грехов во всеуслышание, во всю мощь, на весь монастырь… Такого покаяния искали люди, которые хотели очиститься, понимали, что их дела достойны вечного осуждения, потому и шли на крайние меры.