Праотец Мосох

«Анализ рассказа Табари о завоевании Хорезма Кутейбой и двух текстов Бируни о двух типах власти — «шахийат» и «вилайат» в Хорезме и описание праздника «фагбурийа» — «выход царя», Бируни, текст 236, приводит нас к выводу о том, что в Хорезме начала VIII века существовало разделение власти между сакральным царем — «хорезмшахом», или «хосрови-Хорезмом», с одной стороны и царем-правителем — «хурзадом» (титул, а не собственное имя) или «багпуром», происходившими оба из династии сиявушидов — афригидов. Столкновение между «хорезмшахом» и «хурзадом», в которое вмешивается Кутейба, имеет, однако, характер не простой внутридинастийной распри. «Хурзад» становится во главе антифеодального движения общин, окрашенного идеологически в цвета сектантства, развивающегося под влиянием юдаизма. После разгрома этого движения арабами иудействующие сектанты (кавары — халисии византийских источников) бегут в Хазарию, где захватывают власть в свои руки, кладя основание династии хазарских бегов (багпуров), являющейся ответвлением афригидской династии Хорезма. Старая династия каганов, по хорезмскому образцу, превращается в династию сакральных царей (сведения о «двоевластии» у хазар появляются лишь в начале IX века)»^{104}.

Сейчас продолжим тему о хазарском языке. Если довериться словам византийского императора Константина Багрянородного, хазары (скорее всего, иудействующая часть хазар) усвоили тюркский язык от печенегов (пачинакитов). Ибн-Хаукаль, несколько более конкретен в показаниях относительно хазарского языка. Он, около 976–977 года, сообщал следующее: «Язык Булгар сходен с языком Хазар»^{105}, а ПВЛ, к примеру сообщает: «Приидоша от Скифъ, рекше от Козаръ, рекомии Болгаре, и седоша на Дунаеви, населницы Словенам быша»

^{106}.

Касательно ранних булгар известно, что они причислялись к «сакалиба», последние же по умолчанию считаются славянами. Ибн-Фадлан, который ездил на Волгу в Булгар в 922 году, ездил именно к царю славян (сакалиба) и его книга так и начинается: «Это — Книга Ахмада ибн-Фадлана ибн-аль-Аббаса ибн-Рашида ибн-Хаммада, клиента Мухаммада ибн-Сулаймана, посла аль-Муктадира к царю славян»^{107}

. Так или иначе, но существует вполне аргументированная теория об индоевропейском происхождении булгар^{108}.

Что же касается хазарских верований и обычаев, то некоторое представление о них мы можем получить из упомянутого выше произведения Мовсеса Каланкатуаци. Во II книге «Истории страны Алуанк» повествуется о нашествии на Алуанк гуннов-хазиров (хазар) с севера. «Преданный сатане, народ этот, охваченный заблуждением древопоклонения (выделено мной. —

К.П.), по северной (выделено мной. — К.П.

) холодной глупости своей вздорные и ложные верования, скверные языческие обряды свои считал выше [других]. Если громогласное огненное сверкание молнии, обжигающее эфир, поражало человека или другое животное, то они считали, что это жертва, посвященная богу Куару, и служили ему. И еще почитаемому ими идолу какому-то, огромному и безобразному богу Тангри-хану, которого персы называют Аспандиат, приносили в жертву коней на кострах. Не имея вовсе здравого суждения, они предавались всяким заблуждениям. Трубили [в трубы] и били в барабаны над трупами, ножом или палашом делали кровоточащие надрезы на своих щеках, на руках и ногах. То было адское зрелище, когда совершенно нагие мужчины — муж за мужем и отряд за отрядом — бились мечами на ристалище у могил. Многочисленные толпы людей состязались друг с другом, а после предавались разврату и скакали на лошадях то в ту, то в другую сторону. Кто плакал и рыдал, а кто забавлялся по дьявольскому обычаю своему. Они забавлялись, резвились, пускались в пляски и предаваясь скверным поступкам, погружались в мрачную мерзость, ибо были лишены света Творца».

Между тем, поклонение деревьям, в частности, священным рощам, свойственно лесным народам, а не степным. Упоминание о Тангри-хане позволяет отнести описываемых Мовсесом Каланкатуаци гуннов к тюркам, но это упоминание встречается в тексте всего лишь один раз, а далее речь идет только об Аспандиате^{109}. Кроме того, в приведенной Мовсесом Каланкатуаци картине языческих нравов хазар есть вполне конкретное описание «тризны» — военных игр во славу усопшего вождя, что было присуще славянским, а шире, индоевропейским народам. Хазары на поминках резали себе щеки, руки и ноги, каковой обычай отмечен у царских скифов, согдийцев, чжурчжэней, некоторых тюркских народов, славян (сакалиба), уйгуров, енисейских кыргызов, а последних Абу Сайд Гардизи (XI в.) причислял к сакалиба.

Аль-Мукаддаси отмечал сходство хазар со славянами (сакалиба), а анонимный автор «Сборника историй» (Муджмаль ат-Таварих, 1126 г.) утверждал, что «Рус и Хазар были от одной матери и отца»^{110}. А вот более поздние арабские авторы, как правило, причисляли хазар к тюркам, а Ибн Халдун даже отождествлял их с туркменами.