Читаем «Права человека и империи»: В. А. Маклаков - М. А. Алданов переписка 1929-1957 гг. полностью

Я знаю, что Ваша тактика продиктована НЕ «наивной» верой (как некоторые думают и здесь, и в Париже), а отчетливым знанием (или, скорее, ощущением) современной обстановки и стремлением предотвратить новую скорбь и кровь в России. И чем Ваша «наивная» тактика будет практически бесплоднее, чем презрительнее в головокружении от физ[ической] мощи и внеш[него] могущества отнесется к Вашим «бессмысленным мечтаниям»{291}

о внутреннем ПРИМИРЕНИИ власть, тем значительнее будет становиться Ваше «лояльное» обращение, ибо для будущего России, для событий, которые при упорстве власти рано или поздно там - вопреки нашей до конца честной воли к вн. миру -разыграются, будет важно УКАЗАТЬ НА ВЕХУ, от которой победившая великолепно и восставшая в могуществе страна могла завершить свой подвиг в братском примирении и содружестве и не завершила его НЕ по вине народа, а потому, что власть оказалась не способной к мудрому и дальнозоркому самоограничению...

Из всего предыдущего Вы, дорогой Василий Алексеевич, видите, что «взаимным непониманием» я не страдаю: я Вас понимаю! Хотел бы, чтобы и Вы поняли, как далек я от «непримиримости», свойства, которого у меня вообще никогда не было, что явствует из всей моей политич[еской] жизни. Но кроме непримиримости есть еще ТВЕРДОСТЬ в защите СУЩЕСТВА того, что считаешь целью своей пол[итической] работы. Моя цель была: преображение России в страну народоправства (в любых го[сударственных] формах), что в России не могло случиться без глубокого, коренного социального перерождения. Посему «новый соц[иальный] строй» в России, с которым Вы только теперь примирились, был зачат (национ[ализация] земли) февральской свободой, за что эту новорож[денную] свободу и возненавидели будущие носители «белой мечты». Не только большевики слева, как писал Черчилль{292}

, но и большевики СПРАВА, - «вырвали из рук русского народа победу». Кто же, рискуя собой, изменял национальному долгу и долгу защиты вечной России?! - Временное Правительство и с ним Вы, его посол. Как же сейчас Вы пишете, что методы тот[алитарной] диктатуры оказались целесообразнее для защиты и победы, чем «свобода» Вр[еменного] Прав[ительства]?! Ведь свободная Россия была рождена в бурю войны, в развале распутиновщины, и считала свою жизнь еще месяцами и все-таки НЕ пустила немцев ни на шаг дальше линии осени 15-го года, приковала к русскому фронту больше Герман[ских] войск, чем раньше, и сделала невозможной победу Германии. А тот[алитарная] диктатура прежде, чем победить, увидела германца у Москвы и Питера на 25-ом году своей жизни, 10 с лишком лет террором, голодом и холодом строя чудовищную военную машину?!.. Милый Василий Алексеевич, я пишу Вам об этом не в порядке «обиды». А как пример отрицательного, что умоляет силу Ваших доводов не потому что в дан ном случае они направлены против демократ[ического] правительства (которое, впрочем, Вы никогда не признавали «настоящим правительствам»), а потому что в Ваших речах и статье есть иногда положения и доводы, которые ослабляют Ваши собственные блестящие доводы в защиту права, правды и свободы. Приведу еще пример. Вы убеждаете Кремль начать (по-вашему - продолжать) спуск на тормозах. А тут же приводите Токвиля: плохие правительства исчезают, когда начинают исправляться{293}. Это в перевернутом виде Ваша же мысль о большевиках - помните? Вы мне говорили, когда я допускал возможность «эволюции»; нет, говорили Вы, большевики на опыте Н[иколая] II поняли, что самовластие никогда не должно уступать. Какой же вывод сделают из Вашего Токвиля в Кремле? И какой вывод сделает патриотич[ески] взвинченный «советский» человек из Вашего утверждения, что диктатура, как система, лучше для обороны страны, чем демократия?! А ведь выводы этого «советского» человека для всех нас самое важное. И еще. Вы сводите Ваши старые счеты с «четырехвосткой», противопоставляя ей советскую систему. Но ведь ЕДИНСТВЕННОЕ новшество Сталин[ской] конституции (36 г.) и заключается в том, что он уничтожил советскую, т. е. куриально-классовую систему выборов и ввел эту самую «четырехвостку». Ведь в Вашей аргументации доказательство (на основании самой констит[уции] 36 г.), что в России уже нет советской системы; что формально там уже существует общенародная внеклассовая система местного самоуправления и народного представительства; что нужно только отменить монополию партии на кандидатские списки для того, чтобы произошло МИРНОЕ преобразование страны - такое доказательство прозвучало бы у Вас сильно и убедительно...

Перейти на страницу:

Похожие книги

120 дней Содома
120 дней Содома

Донатьен-Альфонс-Франсуа де Сад (маркиз де Сад) принадлежит к писателям, называемым «проклятыми». Трагичны и достойны самостоятельных романов судьбы его произведений. Судьба самого известного произведения писателя «Сто двадцать дней Содома» была неизвестной. Ныне роман стоит в таком хрестоматийном ряду, как «Сатирикон», «Золотой осел», «Декамерон», «Опасные связи», «Тропик Рака», «Крылья»… Лишь, в год двухсотлетнего юбилея маркиза де Сада его творчество было признано национальным достоянием Франции, а лучшие его романы вышли в самой престижной французской серии «Библиотека Плеяды». Перед Вами – текст первого издания романа маркиза де Сада на русском языке, опубликованного без купюр.Перевод выполнен с издания: «Les cent vingt journees de Sodome». Oluvres ompletes du Marquis de Sade, tome premier. 1986, Paris. Pauvert.

Донасьен Альфонс Франсуа Де Сад , Маркиз де Сад

Биографии и Мемуары / Эротическая литература / Документальное
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное