Правда фронтового разведчика

И решили. Как только немцев на площади скопилось побольше, ударили сразу из двух пулеметов, шарахнули гранатами. На площади поднялась невообразимая паника — все без оружия, так сказать, в разобранном виде, с котелками. А пальбу подняли разведчики такую, что впору было подумать — прорвались в город крупные силы. Немцы кинулись врассыпную, кашевара с кухней кони понесли, повозка проскочила мимо моста, прямо с откоса в реку.

«Рус, рус, партизан! Аларм!»

Зажгли дымовые шашки оранжевого дыма и, разодрав полотнище сигнальной буквы Т на манер знамени, выкинули его с колокольни. На рассветном небе самодельное знамя по ветру развернулось, заполоскалось. Выглядело это очень красиво, но эффект нужен был не эстетический, главное — просигналить, чтобы наши увидели. Болтаксу доложили, что в городе стрельба, переполох и на колокольне — красный флаг! Понял — дело рук разведчиков. В это время вступила в дело наша артиллерия — туда все-таки успели передать, чтобы по центру города не били: там — свои.

Паника в центре, на площади, свое дело сделала, сопротивление было ослаблено, сражаться пришлось в основном с подразделениями вокруг города. Из самого Холма противник так и не смог отойти, хотя, как потом говорили пленные, город должен был держаться еще пару недель. Немцы не успели взорвать мост, узкоколейную дорогу на Локню, хотя к столбам, опорам, рельсам были уже привязаны толовые шашки.

Гарнизон «города — гитлеровской крепости» был разгромлен, было взято много пленных, трофеев. Дорога на запад была свободна, что позволило дивизии совершить пеший марш — за пять дней бросок более чем на 100 километров и достигнуть очередных немецких оборонительных рубежей лишь в районе Бежаниц.

Как показывали потом пленные, немцы собирались уходить из Холма 24–25 февраля. Силою обстоятельств разведчики во главе со старшим лейтенантом Бескиным ускорили развязку. По существу, они поставили точку, выразительную и эффектную по форме, героическую, на высокой ноте от безвыходности. Другого решения не было. Сам этот рейд в тыл врага на грани максимального риска, выглядевший со стороны молодецким, был шагом именно в «быть или не быть),! Разведчики оказались в нужное время в нужном месте — 20 февраля 1944 года.

Этим эпизодом было завершено многодневное — 945 дней оккупации и даже многолетнее, что еще страшнее, сражение за город — маленькую точку на среднерусской равнине, вокруг которой с тех дней тысячи братских могил — ухоженных, ритуальных, одиночных, забытых, безымянных и без счета душ, сгинувших без вести, еще ждущих упокоения.

В самом начале повествования сказано было об американце Л. Бургдорфе, проявившем интерес к военным событиям в Холме, к Игорю как живому их свидетелю, тем более писавшему об этих днях. Так появилась в доме книга Оскара Перро «Крепость Холм» {Торонто, Канада, 1992., англ.} — латыша, воевавшего у немцев, — о событиях в Холме. Присланы были документы, естественно, копии материалов из архива вермахта и т. п., много интересного — все, что любезно предоставил американец. Многократно связывался он с Игорем по телефону через внучку, донимал дотошными вопросами и т. п., выпросил копии фрагментов книги «Выпало — жить!», над которой еще шла работа. Книга, написанная противником, «с другой стороны окопа», была издана в Канаде, читалась с интересом. Но еще интересней оказались архивные материалы и фотоальбом: немцы в Холме, на передовых, в окопах. Была даже фотография, где Гитлер жмет руку командующему крепостью — Шереру, фото ордена за оборону города. В текстах было смешно читать, что немцы осознали факт — из снега можно возводить укрепления. Немцы с завистью писали, что партизанам хорошо, им сбрасывали самолетами особую «сделанную из шерсти обувь» — они-то валенок не знали и т. д. и т. п. Но самое примечательное — сошлись две книги военных противников, причем написанные ветеранами примерно в одно время, через 50 лет после событий.

И, не оглядываясь

Уничтожив немцев в городе, надо было, не теряя ни минуты, свернуться из боевых порядков в походную колонну. Командир полка Болтакс, как только прояснилась обстановка после захвата города, немедленно отрядил разведчикам коней с санями, свежую рацию, и был дан приказ: выйти в партизанский край к Черному озеру, наладить взаимодействие с отрядами партизан, чтобы отрезать путь немцам к отступлению. Был учтен имевшийся у Игоря опыт общения с партизанами в предыдущих выходах в тылы противника.

Для Игоря стало ясно, что он оторвался от трибунальцев. Вот ведь проклятущие, мешают воевать людям, сами небось в бой не идут, в тыл противника не ходят, проедаются подальше от переднего края, дармоеды, а вот где надо, там их нет, когда высшее руководство принимает губительные для людей решения, не дают себе труда подумать о последствиях. А тут — привязались! На то и война с военными хитростями, кто кого перехитрит — тактика.