Правда и ложь истории. Мифы и тайные смыслы ХХ века

Иногда прибыль вывозилась через швейцарские банки, например, Банк международных расчетов (БМР) в Базеле. Об этом финансовом учреждении, в котором доминировали и управляли американские и немецкие банкиры (даже во время войны!), известно, что оно помогло нефтяному магнату Уильям Родсу Дэвису в вывозе части прибыли, полученной его немецкой дочерней компанией. Даже после Перл-Харбора он продолжал работать с представителями немецких, а также американских компаний. С американской стороны в это был вовлечен Аллен Даллес, базировавшийся в Берне представитель Секретной службы США (Управления стратегических служб (OSS), предшественника ЦРУ). По словам немецкого историка Юргена Брюна, это управление представляло собой «собрание представителей ведущих компаний, инвесторов и адвокатов с Уолл-стрит». Даллес действительно подпадал под это описание, потому что, как мы видели, он вместе о своим братом Джоном Фостером Даллесом был партнером в юридической фирме «Салливан и Кромвелл». Начальником Даллеса в управлении был Уильям Джозеф Донован, также бывший адвокат с Уолл-стрит. Донован дружил с Герхардом Вестриком, немецким юристом компании Ford и Standard Oil, который в июне 1940 года организовал в Нью-Йорке одну из вечеринок в честь немецких побед.

Во время войны Вестрик был менеджером немецких филиалов ITT и Kodak. Бернский банк действовал как своего рода частный клуб, в котором немецкие и американские бизнесмены, их адвокаты и их коллеги, банкиры могли незаметно встретиться для ведения бизнеса — в то время как их страны вели войну друг с другом. Французский писатель Поль Валери сразу после Первой мировой войны заявил, что «во время войны люди, которые не знают друг друга, убивают друг друга из-за людей, которые очень хорошо знают друг друга, но не убивают друг друга».

В Соединенных Штатах общественность не знала, что дочерние компании известных американских корпораций поставляли все виды вооружения и другой техники врагу. Администрация США знала о том, что происходит, но делала вид, как будто беспокоиться было не о чем. Это имело самое непосредственное отношение к тому факту, что экономические лидеры страны, собственники и менеджеры крупных банков и компаний, долгое время имели огромное влияние на политических лидеров в Вашингтоне. Они делали это с конца девятнадцатого века, когда крупные производители оттеснили мелких, и страна стала брать империалистический курс. Во время Второй мировой войны влияние крупного бизнеса стало еще больше. Его представители, в том числе бизнесмены с громкими именами, роем слетались в Вашингтон, чтобы занять там важные посты в государственной администрации, якобы, потому, что во времена войны она «нуждалась в их опыте». Среди этих «экспертов» был и Уильям С. Кнудсен, президент General Motors с 1938 по 1940 год, и поклонник Гитлера, Эдвард Стеттиниус-младший, бывший топ-менеджер «Дженерал Моторс», и Чарльз Уилсон, большой босс в «Дженерал Электрик», еще одной компании со значительными инвестициями в Германии.

Большинство из них «самоотверженно» шли на эту работу за символический один доллар в год. Но они пользовались этой возможностью для продвижения интересов своих компаний, для получения выгодных государственных заказов и для того, чтобы обеспечить их филиалы в Германии, чтобы они могли продолжать вести дела без помех.

Однако из этого общего правила есть исключения. Против небольшого количества компаний, о чьих связях с нацистами стало известно общественности, таких, как «Стандард Ойл» и «Ай-би-эм», было начато судебное разбирательство. Но в обоих случаях это привело лишь к дружескому шлепку по рукам.

Тот факт, что крупный бизнес был невидимо, но сильно представлен внутри правительства США также объясняет, почему бомбардировщики союзников никогда или почти никогда не бомбили и не обстреливали немецкие дочерние предприятия американских компаний — даже гигантскую фабрику «Форд-Верке» совсем рядом с часто бомбившимся Кельном, хотя они были жизненно важны для нацистской военной промышленности.

Фиаско блицкрига в Советском Союзе в декабре 1941 г. было настоящим переломным моментом войны, но после боев под Сталинградом и Курском в 1943 году уже весь мир знал, что Красная армия находится на пути к Берлину — возможно, медленно, но верно. В Вашингтоне и Лондоне это вызвало тревогу. Если ничего не будет сделано, то Советы сами разгромят нацистов, оккупируют Германию и освободят остальную Европу. Такой триумф Советского Союза означал бы конец германского капитализма. И это было бы особенно болезненно для американского империализма, который так много инвестировал в Германию и был полон решимости сохранить эти прибыльные деловые связи с нею также и в постнацистское время.