Правда и ложь в истории великих открытий

Несколько недель спустя Дейл услышал от знакомых, что Коллип крайне возмущен. Подстрекаемый Бестом, Дейл тут же предположил, что это еще одна несправедливость по отношению к его другу. Чтобы совсем уж убедиться в этом, он пишет письмо Бесту и спрашивает, как тот собирается на это реагировать. Бест тут же принял защитную стойку: «У Коллипа в последние годы было много галлюцинаций». Дальше следовали семь страниц, в которых он аргументировал свою позицию и показывал, сколь мала была роль Коллипа в открытии инсулина. Большинство утверждений в этом послании были совершенно необоснованными. Например, Бест говорил, что до появления Коллипа он уже очистил достаточно инсулина, чтобы собака без поджелудочной железы прожила целых 70 дней, но забывал отметить, что вскрытие животного показало неполное удаление поджелудочной железы. Он также не упоминает и то, что первая инъекция экстракта Леонарду Томпсону не дала положительных результатов и вызвала побочные явления. Дейла такие объяснения удовлетворили, но вскоре Бест стал замечать, что количество легковерных вокруг него резко уменьшается. В 1954 году Национальный совет по кинематографии Канады решил сделать фильм об открытии инсулина как о жемчужине в научной короне Канады. Поначалу Бест и его поклонник Уильям Р. Фисби восприняли это как прекрасную возможность ознакомить с предлагаемой Бестом версией широкую общественность. Прочитав черновик сценария, они без всякого стеснения принялись указывать, какие элементы сюжета стоит оставить без изменения, а какие переписать, чтобы подчеркнуть гениальность Беста. Сцена со жребием быстро исчезла, а вместо нее появились хвастливые воспоминания Беста о том, как он пришел к Маклеоду и Бантингу после того, как от диабета скончался один из его родственников. Бест даже придумал диалог, в котором рассказывал Бантингу о некоторых научных проблемах, возникших значительно позже. Другими словами, в своих воспоминаниях Бест представал в самом лучшем свете. К сожалению для него, сценаристом оказался Лесли Макфарлейн, который слишком любил свою работу.

Лесли Макфарлейн был большим педантом. Заметив огромные расхождения между версией, рассказанной Бестом, и тем изложением событий, которое успел перед смертью подготовить Маклеод, сценарист решил вернуться к первоисточникам. К ним относились и неопубликованные записи 1921 и 1922 годов, принадлежащие Бантингу и переданные его вдовой, а также лабораторные записи соответствующих лет. Против последних вообще было трудно возражать. Находки Макфарлейна вынудили Беста отказаться от некоторых серьезных заявлений. Восстановив последовательность событий, Макфарлейн заставил Беста признать, что работа над инсулином не была закончена к моменту возвращения Маклеода из отпуска и что руководитель группы действительно принимал активное участие в постановке опытов и интерпретации результатов. Однако Бест продолжал утверждать, что он самостоятельно выделил инсулин. Настаивая на том, чтобы фильм закончился на Леонарде Томпсоне, Бест изо всех сил старался скрыть, что этот первый клинический опыт в то время рассматривался как неудачный и совершенно преждевременный, а чистый инсулин, пригодный для лечения, был впоследствии получен Коллипом.

Совет по кинематографии понял, что создание такого фильма может оскорбить многих выдающихся канадских ученых. Глава Национального научно-исследовательского совета быстро разобрался в причинах создавшейся ситуации. «Очень печально, — писал он, — что доктор Бест, бесспорно человек одаренный, посвятил столько времени возвеличиванию собственной роли в открытии инсулина». Съемки фильма решили прекратить, и вместо него появилась существенно укороченная версия. Кинематографисты отказались тратить еще несколько сотен тысяч долларов, дабы не повредить хрупкую репутацию доктора Беста.