Правда и ложь в истории великих открытий

В 1906 году Александр Флеминг стал работать в прививочном отделении лондонской больницы Святой Марии. Во главе отделения стоял Элмрот Райт, умница и насмешник. В задачу Флеминга входило определение патологических организмов и выращивание их культур. Затем их нужно было убить, сделать суспензию и ввести в качестве вакцины. Своего первого большого успеха он добился в 1909 году, когда приготовил препарат против угревой сыпи. В том же году немец Пауль Эрлих обнаружил, что соединение мышьяка, известное как сальварсан, может бороться с сифилитической спирохетой, не повреждая клетки человеческого организма. Это был великолепный пример «волшебной пули», которую безуспешно искали многие бактериологи. Эрлих оказался близким другом Райта и потому передал больнице Святой Марии монопольное право на изготовление и инъекции сальварсана в Великобритании. Райт любезно предоставил эту возможность Флемингу, чья частная практика и публичная репутация полностью соответствовала нравам тогдашней Англии. Как Флеминг позже вспоминал, именно этот опыт показал ему, что нужно искать и другие химические соединения, способные бороться с бактериями в теле пациента, а также подготовил к двум случайным событиям, определившим его дальнейшую судьбу.

Первое событие произошло в январе 1919 года. Флеминг простудился. У него был сильнейший насморк. Любой другой на его месте воспринял бы это как большое неудобство, но для Флеминга все служило материалом для экспериментов: он периодически лазил палочкой с ватным тампоном себе в нос, а потом размазывал добытую жидкость по дну чашек Петри с агар-агаром, которые всегда были у него под рукой. Картина в одной из чашек была очень странной — там образовалась небольшая колония, но вокруг капли, добытой из его собственного носа, бактерий не было. Флемингу стало ясно, что нечто, содержащееся в слизи из его носа, убило бактерии и это нечто — естественное антибактериальное вещество. Дальнейшие опыты со всевозможными жидкими выделениями человека и животных подтвердили его догадку. Так он нечаянно открыл фермент, который сегодня известен под названием лизоцим.

Флемингу, как потом еще раз доказало открытие пенициллина, действительно часто везло. В этот раз случайное сочетание антибактериального вещества и бактерий оказалось очень удачным. Бактерии, которые росли в его чашке Петри, относились к редкому типу микроорганизмов, чрезвычайно чувствительных к лизоциму. Не окажись в чашке этот микроб под названием Coccus,

открытие лизоцима могло бы случиться гораздо позже.

Поначалу Флемингу показалось, что он открыл способ борьбы с инфекционными заболеваниями. Но, к его огромному разочарованию, он вскоре обнаружил, что лизоцим имеет токсичное действие только на непатогенные микробы, поэтому для клинических целей он бесполезен. Тем не менее многими годами позже Флеминг напишет, что открытие лизоцима оказало на него положительное влияние, поскольку заставило думать о наличии в природе антибактериальных соединений.

Вторым случайным событием, которое определило профессиональную жизнь Флеминга, явилось его самое выдающееся открытие, сделанное в сентябре 1928 года. Как и в случае с лизоцимом, Флемингу повезло. Penicillium notatum, случайно попавшая в его чашку Петри, относится к весьма редким видам и обладает более выраженными антибактериальными свойствами, чем все другие виды плесени Penicillium.

Вероятность попадания в чашку Петри любой другой плесени астрономически велика. Кроме того, за те часы и дни, которые прошли с момента появления плесени в чашке, могли произойти и другие события, способные не оставить от плесени ни следа.

В своем отчете Флеминг писал, что перед отпуском куда-то засунул эту чашку с бактериями, а вернувшись, увидел на агар-агаре странную картину. Он показал чашку своему коллеге (доктору Прайсу), и выяснилось, что там оказалась плесень, которая убила несколько колоний бактерий. Затем Прайс определил, что эта плесень называется Penicillium. Флеминг повторил свой эксперимент с различными патогенными бактериями, и почти все опыты были успешными.