Правда о деле Гарри Квеберта

— Нет… Хотя да, он хотел, чтобы я непременно выпила чашку чаю. Я отказывалась, а он все твердил: «Пей, Котеночек, пей. Это мочегонный настой, тебе полезно». Ну я в итоге и выпила его чертов настой. И заснула прямо здесь, на кушетке.

— В котором часу?

— Кажется, было около одиннадцати.

— А потом?

— А потом провал, черная дыра. Я спала как убитая. Когда я проснулась, было полвосьмого утра. Я так и лежала на кушетке, а в дверь стучали полицейские.

— Миссис Куинн, верно ли, что ваш муж собирался покупать «шевроле-монте-карло»?

— Я… Я уже не помню… Да… Может быть… но… вы думаете, он обидел девочку? Думаете, это он?

Она бросилась в туалет, ее рвало.

Все эти разговоры ни к чему не вели. Мы уехали, так и не узнав ничего нового. Время работало против нас. В машине я предложил Гэхаловуду предъявить Роберту неопровержимую улику — фото черного «монте-карло».

— Бесполезно, — ответил он. — Рот знает, что Лансдейн сдался, и, скорее всего, посоветовал Куинну тянуть время. Куинн не заговорит. И мы останемся с носом. Завтра в пять часов дело будет закрыто, а ваш приятель Барнаски исполнит свой номер перед телекамерами всей страны. Роберта Куинна освободят, а над нами станет потешаться вся Америка.

— Разве что…

— Разве что случится чудо, писатель. Разве что мы поймем, чем занимался вчера вечером Куинн и куда это он так спешил. Его жена говорит, что уснула в одиннадцать. Задержали его около полуночи. Значит, прошел час. Мы, по крайней мере, знаем, что он был где-то в окрестностях города. Но где?

Гэхаловуд считал, что нам остается одно: отправиться туда, где задержали Роберта Куинна, и попытаться выяснить, откуда и куда он ехал. Он даже позволил себе роскошь вытащить на место полицейского Форсайта, у которого был выходной. Мы встретились с ним через час, на выезде из Авроры, и он проводил нас до нужного места по дороге в Монберри.

— Вот здесь, — сказал он.

Дорога шла среди зарослей, совершенно прямо. Нам это ничего не давало.

— Расскажите подробно, что произошло? — попросил Гэхаловуд.

— Я ехал со стороны Монберри. Самое обычное патрулирование. И вдруг прямо у меня перед носом выскочила эта машина.

— Как это — выскочила?

— На перекрестке, метрах в пятистах-шестистах отсюда.

— На каком перекрестке?

— Не могу сказать, что там за дорога, но перекресток есть, это точно, и там светофор. Я знаю, что там светофор, потому что он единственный на этом участке шоссе.

— Вон тот, да? — спросил Гэхаловуд, глядя вдаль.

— Вон тот, — подтвердил Форсайт.

И вдруг меня словно ударило током.

— Это дорога к озеру! — воскликнул я.

— К какому озеру? — выдохнул Гэхаловуд.

— Там шоссе пересекается с дорогой, которая ведет на озеро Монберри.

Мы дошли до перекрестка, двинулись по дороге к озеру и метров через сто попали на парковку. Берега, размытые недавними осенними ливнями, выглядели жалко. Кругом была сплошная грязь.

Вторник, 11 ноября 2008 года, 8 часов утра

Колонна полицейских автомобилей встала на парковке у озера. Мы с Гэхаловудом немного посидели в его машине. Увидев фургон полицейских-водолазов, я спросил:

— Вы уверены, что поступаете правильно, сержант?

— Нет. Но у нас нет выбора.

Это была наша последняя карта; конец игры. Роберт Куинн, несомненно, побывал здесь. Увязая в грязи, добрался до кромки воды и что-то выбросил в озеро. Во всяком случае, так мы предполагали.

Мы вышли из машины и подошли к водолазам, которые готовились к погружению. Командир дал им несколько указаний, потом переговорил с Гэхаловудом.

— Что мы ищем, сержант? — спросил он.

— Все. Все, что угодно. Документы, оружие. Понятия не имею. Что-то, что связано с делом Нолы Келлерган.

— А вам известно, что это озеро — помойная яма? Хотелось бы поточнее…

— Думаю, ваши парни сообразят. Но я пока не знаю, что это такое.

— А на какой глубине, по-вашему?

— У самого берега. Скажем так, на расстоянии броска с кромки воды. По-моему, скорее на той стороне озера. Подозреваемый был весь в грязи и с царапиной на лице, по-видимому, напоролся на низкую ветку. Он точно хотел спрятать вещь там, где ни у кого не будет охоты искать. Поэтому, думаю, он пошел на противоположный берег, там сплошной подлесок и заросли ежевики.

Поиски начались. Мы встали у воды, недалеко от парковки, и наблюдали, как водолазы исчезают под водой. Было очень холодно. Прошел час; ничего не происходило. Мы держались поблизости от командира водолазов, прислушиваясь к редким сообщениям по радиосвязи.

В половине десятого Гэхаловуду позвонил Лансдейн и устроил ему разнос. Он так кричал, что даже мне было слышно:

— Скажите, что это неправда, Перри!

— Что неправда, шеф?

— Вы вызвали водолазов?

— Да, шеф.

— Вы с ума сошли! Вы сами себе вырыли яму! Я могу вас отстранить от должности за такие вещи. Я назначил на пять часов пресс-конференцию. Вы там будете. И сами объявите о прекращении дела. Сами будете разбираться с журналистами. Я больше не желаю прикрывать вашу задницу, Перри! С меня довольно!

— Хорошо, мистер Лансдейн.

Он повесил трубку. Мы замолчали.