Правда о деле Гарри Квеберта

— Готово, — сказал он Пратту, который сидел за рулем.

Шеф нажал на газ.

— Больше ни слова о том, что случилось, Тревис. А когда они найдут машину, надо будет замять дело. Для нас единственный способ выкрутиться — это не иметь преступника. Ясно?

Тревис кивнул. Сунув руку в карман, он сжал в кулаке цепочку, которую тайком сорвал с шеи Нолы, когда хоронил ее. Красивую золотую цепочку с надписью «Нола».

* * *

Гарри опять рухнул на кушетку.

— Значит, они убили Нолу, Лютера и Дебору Купер.

— Да. И все подстроили так, чтобы дело никогда не раскрыли. Гарри, вы знали, что у Нолы бывали психотические припадки, да? И говорили об этом с преподобным Келлерганом…

— Про историю с пожаром я не знал. Но что Нола нездорова, выяснилось, когда я пошел к Келлерганам ругаться по поводу того, как они с ней обращаются. Я обещал Ноле не ходить к ее родителям, но не мог же я сидеть сложа руки, понимаете? И тут я понял, что ее «родители» — это один преподобный, который вот уже девять лет как вдовец и совершенно не справляется с ситуацией. Он… он не хотел смотреть правде в глаза. Я понял, что должен увезти Нолу подальше от Авроры и вылечить ее.

— Значит, вы хотели бежать, чтобы ее вылечить…

— Для меня это стало главной причиной. Мы бы нашли хороших врачей, она бы выздоровела! Она была потрясающая девушка, Маркус! Она бы сделала из меня великого писателя, а я бы избавил ее от дурных мыслей! Она вдохновляла меня, направляла! Она всю жизнь направляла меня! Вы же сами знаете, правда? Лучше, чем кто-либо!

— Да, Гарри. Но почему вы мне ничего не сказали?

— Я хотел! И я бы сказал, если бы не эти утечки в связи с вашей книгой. Я решил, что вы злоупотребили моим доверием. Я злился на вас. Я даже, помнится, хотел, чтобы ваша книга провалилась: я знал, что после прокола с матерью вас перестанут воспринимать всерьез. Да, я хотел, чтобы вторая ваша книга обернулась провалом. Как и моя, вообще говоря.

Мы помолчали.

— Мне очень жаль, Маркус. Жаль всего. Вы, наверно, так во мне разочаровались…

— Нет.

— Разочаровались, я знаю. Вы на меня возлагали столько надежд. А я всю свою жизнь построил на лжи!

— Я всегда восхищался вами таким, какой вы есть, Гарри. А написали вы эту книгу или нет — какая разница! Вы человек, который многому научил меня в жизни. А этого никто не отнимет.

— Нет, Маркус. Вы никогда не сможете относиться ко мне как раньше! И сами это знаете. Я всего лишь один большой обман! Я самозванец! Потому-то я и говорил, что мы больше не сможем быть друзьями: все кончено. Все кончено, Маркус. Вы становитесь великолепным писателем, а я больше никто. Вы — настоящий писатель, а я им никогда не был. Вы боролись за свою книгу, боролись за то, чтобы вновь обрести вдохновение, вы преодолели препятствие! А я, оказавшись в такой же ситуации, предал.

— Гарри, я…

— Такова жизнь, Маркус. И вы знаете, что я прав. Вы теперь не сможете смотреть мне в глаза. А я, глядя на вас, никогда не смогу избавиться от жгучей, разрушительной зависти, потому что вы победили там, где я потерпел поражение.

Он прижал меня к себе.

— Гарри, — прошептал я. — Я не хочу вас терять.

— Вы прекрасно справитесь, Маркус. Вы стали отличным парнем. И отличным писателем. Вы прекрасно разберетесь сами! Я знаю. Теперь наши пути расходятся навсегда. Это называется судьба. Мне не судьба была стать великим писателем. Я все-таки попытался ее переломить: украл книгу, тридцать лет лгал. Но судьбу не обманешь, в конце концов она всегда восторжествует.

— Гарри…

— А вам, Маркус, с самого начала было суждено стать писателем. Это ваша судьба, и я всегда это знал. И всегда знал, что когда-нибудь настанет момент, который мы переживаем сейчас.

— Вы всегда будете моим другом, Гарри.

— Маркус, допишите свою книгу. Закончите эту книгу обо мне! Теперь вы все знаете, расскажите всем правду. Правда всех нас освободит. Напишите правду о деле Гарри Квеберта. Избавьте меня от зла, которое мучит меня уже тридцать лет. Это последняя моя просьба.

— Но как? Я же не могу отменить прошлое.

— Да, но вы можете изменить настоящее. Это во власти писателей. Рай писателей, помните? Я знаю, у вас получится.

— Гарри, я вырос только благодаря вам! Вы сделали меня тем, кто я есть!

— Это иллюзия, Маркус, я ничего не сделал. Вы выросли сами, вы смогли.

— Нет! Неправда! Я следовал вашим советам! Следовал тридцати одному вашему совету! Только так я написал свою первую книгу! И следующую! И все остальное! Тридцать один ваш совет, Гарри! Помните?

Он печально улыбнулся:

— Еще бы я не помнил, Маркус.

Берроуз, Рождество 1999 года

— С Рождеством, Маркус!

— Подарок? Спасибо, Гарри. А что это?

— Откройте. Это мини-дисковый плеер. Вроде бы последнее слово техники. Вы тут все время записываете, что я говорю, а потом теряете свои записи, и мне приходится повторять. Я решил, что так вы сможете все записывать на плеер.

— Отлично. Давайте.

— Что давать?

— Дайте мне первый совет. Я буду тщательно записывать все ваши советы.

— Ладно. И какие вам дать советы?

— Не знаю… советы для писателей. И для боксеров. И вообще для людей.