Правда о деле Гарри Квеберта

— Кто мог его взять?

— Понятия не имею! До сих пор ломаю голову. Огромный литой сейф, ключ был у меня одной. Там хранилась вся бухгалтерская отчетность «Кларкса», зарплата и немного наличности для заказов. Однажды утром я обнаружила, что листка там больше нет. И никаких следов взлома. Все на месте, кроме этого проклятого клочка бумаги. Как такое могло случиться, ума не приложу.

Я записал ее слова: история становилась все интереснее. И задал еще один вопрос:

— Между нами, миссис Куинн, что вы почувствовали, когда узнали о чувствах Гарри к Ноле?

— Злость, отвращение.

— Вам не приходило в голову попытаться отомстить Гарри, посылая ему анонимные письма?

— Анонимные письма? Разве я похожа на человека, способного на такую гадость?

Я не стал настаивать и продолжал расспросы:

— Как вы думаете, у Нолы могла быть связь еще с кем-то из мужчин в Авроре?

Она чуть не поперхнулась холодным чаем.

— Вот уж это вообще не по делу! Во-об-ще! Она была милая девочка, такая славная, всегда готовая услужить, работящая, умница. Что вы тут сочиняете какие-то неуместные постельные истории?

— Я только спросил, просто так. Вы знаете такого человека — Элайджу Стерна?

— Конечно, — ответила она так, будто это само собой разумеется. И добавила: — Он был владельцем до Гарри.

— Владельцем чего?

— Дома, естественно, Гусиной бухты. Дом принадлежал Элайдже Стерну, и раньше он регулярно туда наведывался. По-моему, это было родовое поместье. Было время, когда его часто можно было встретить в Авроре. Потом он унаследовал отцовское дело, ему стало некогда приезжать, и он стал сдавать Гусиную бухту в аренду и в конце концов продал дом Гарри.

Я не верил своим ушам:

— Гусиная бухта принадлежала Элайдже Стерну?

— Ну да. Что это с вами, юноша из Нью-Йорка? Вы аж побледнели…

* * *

В понедельник 30 июня 2008 года, в десять тридцать утра, в Нью-Йорке, на 51-м этаже небоскреба издательства «Шмид и Хансон» на Лексингтон-авеню, Рой Барнаски начал еженедельное совещание со своей секретаршей Маризой.

— Маркус Гольдман должен был до сегодняшнего дня прислать вам рукопись, — напомнила Мариза.

— Думаю, вы ничего от него не получали…

— Ничего, мистер Барнаски.

— Я так и подозревал, я с ним говорил в субботу. Экий упрямец. Все насмарку.

— Что мне делать?

— Поставьте в известность Ричардсона. Скажите, что мы подаем судебный иск.

В эту минуту в дверь постучали: ассистентка Маризы позволила себе прервать совещание. В руках у нее был листок бумаги.

— Я знаю, что у вас совещание, мистер Барнаски, — извинилась она, — но вам только что пришел мейл, и, по-моему, это очень важно.

— От кого еще? — раздраженно спросил Барнаски.

— От Маркуса Гольдмана.

— От Гольдмана? Давайте сюда немедленно!

От: [e-mail]

Дата: понедельник 30 июня 2008 г., 10:24

Дорогой Рой!

Эта книга — не халтура с целью привлечь публику, пользуясь всеобщим ажиотажем.

Эта книга — не потому, что Вы ее требуете.

Эта книга — не затем, чтобы спасти мою шкуру.

Эта книга — потому что я писатель. Эта книга повествует о чем-то реальном. Эта книга — история человека, которому я обязан всем.

Во вложении Вы найдете ее первые страницы.

Если Вам понравится — позвоните.

Если не понравится, свяжитесь прямо с Ричардсоном, и до встречи в суде.

Удачного совещания с Маризой, передайте ей от меня дружеский привет.

Маркус Гольдман.

— Вы распечатали вложение?

— Нет, мистер Барнаски.

— Идите распечатайте немедленно!

— Да, мистер Барнаски.