Правда о Григории Распутине

Императрица скептически оценивала окружающий мир и его нравы. «Уже давно нет крупных писателей ни в одной стране, нет также знаменитых художников или музыкантов — странное явление, — размышляла Она весной 1916 года. — Мы слишком торопимся жить, впечатления чередуются чрезвычайно быстро, машины и деньги управляют миром и уничтожают всякое искусство, а у тех, которые считают себя одаренными, — испорченное направление умов».

Царь и Царица имели к этому времени уже Свой взгляд на Распутина и не желали уступать давлению родни и столичного общества, требовавших выдворения «дорогого Григория» из Петербурга. Помимо прочих соображений Император Николай II в силу особенности Своей натуры не мог принять решение, которое Ему навязывалось. Отказ прогнать «исчадие ада» от подножия трона Государь ясно и просто объяснял министру двора В. Б. Фредериксу: «Сегодня требуют выезда Распутина, а завтра не понравится кто-либо другой, и потребуют, чтобы и он уехал».

Сам Григорий Распутин понимал, какое необычное положение он приобрел, чувствовал, что окружающий мир его не любит и хочет его гибели. Он каждый год на несколько месяцев уезжал из Петербурга или к себе на родину, или по скитам и монастырям. С его отъездом разговоры о нем стихали, а возвращение вызывало всегда новую волну интереса и слухов.

Со временем жить где придется в Имперской столице становилось неудобным. Нужна была постоянная крыша над головой. Свое последнее пристанище в Петербурге старец-проповедник получил незадолго до начала Первой мировой войны, когда для него была снята обширная квартира из нескольких комнат на третьем этаже большого доходного дома по Гороховой улице, 64. Здесь он жил с весны 1914 года и до последнего дня своей жизни, то есть в то время, когда достиг вершин славы, обрел всемирную известность (о Распутине писали во время войны многие иностранные издания). Отсюда же холодной декабрьской ночью 1916 года он уехал на встречу со смертью.

Старшая дочь Распутина Матрёна (Мария) оставила подробное описание жилища своей семьи в Петербурге. «Наша квартира состояла из 5 комнат. Роскоши никакой у нас не было. Всё это вранье, что писалось тогда в газетах про нас. Комнаты наши и обстановка их были самые простые. В столовой стоял у нас стол, обыкновенные венские стулья и оттоманка, самая роскошная вещь из всей обстановки — подарок какого-то Волынского, освобожденного из тюрьмы по ходатайству отца. В спальне отца — кровать железная, американский стол, в котором хранились у отца под замком многочисленные прошения разных лиц; в кабинете отца — письменный стол, на котором ничего не было, кресло и диван; в приемной были одни стулья. Только одну нашу детскую мы обставили по своему вкусу: у нас были в ней кровать кушетка, столик, диванчик, кресла, туалет, гардероб».

Квартирка явно не походила на богатые апартаменты, хотя здесь бывали не только высокопоставленные сановные господа, но и некоторые «короли биржи», известные финансовые воротилы, которые обитали совсем в ином повседневном интерьере.

В числе магнатов, проложивших себе путь на Гороховую, 64, находились два одиозных еврея-бизнесмена: уроженец Бессарабской губернии Игнатий Порфирьевич Манус (1860–1918) и Дмитрий Львович Рубинштейн (1875–1936). Репутация этих гостей распутинского дома была далеко не блестящей; их вполне заслуженно в деловой среде Петербурга-Петрограда называли махинаторами. Связь с этими дельцами плодила предположения о том, что Распутин — член «тёмной компании». Некоторые шли в своих предположениях дальше, утверждая, что Распутин — «купленная марионетка».

Кто же в те годы не слышал о Манусе и Рубинштейне! О них писали статьи и фельетоны, их высмеивали в едких куплетах на сценах кабаре, и редкое сатирическое издание не посвящало им язвительных карикатур. Каждый из них имел свою историю восхождения на верх делового мира, но и у того и у другого это не был путь упорного многолетнего труда, создания неких предприятий, долгого накопления средств.

Они вознеслись на уровень деловой элиты совсем иначе — путем выгодных, но не очень законных манипуляций с ценными бумагами. Суть этих операций хорошо известна и проста «как огурец»: купить за копейку, а продать за рубль. Однако указанные герои, преследуя эту традиционно вожделенную коммерческую цель, в отличие от большинства других, пользовались недоброкачественными средствами. Они в совершенстве овладели мастерством «околоделовых» махинаций: распускали ложные слухи, инспирировали появление в прессе критических статей о положении дел конкурентов, давали взятки, получали конфиденциальную информацию из государственных ведомств, которую удачно использовали в интересах личной финансовой выгоды. Утверждали даже, что они прибегали к деловым подлогам.