Правда о Григории Распутине

«Вчера к Тёмному в 12 часов ночи пришел мужчина, по приметам Мануйлов, скоро ушел; и еще была Соловьева, тоже скоро ушла. В 10 часов 30 минут утра пришла генеральша Соколова, скоро ушла. В 11 часов утра пришла Позднякова с неизвестной дамой, но приняты не были. В 11 часов 10 минут дня пришёл Филиппов и с неизвестной дамой. Дама ожидала у подъезда, а Филиппов пробыл у Тёмного 10 минут, вышел и передал даме карточку, после чего дама пошла к Тёмному, откуда через 5 минут вышла с письмом на имя товарища министра г. Белецкого. В 11 часов 40 минут дня пришла Мария Головина. В 11 часов 45 минут пришла Никитина, пробыла 30 минут. В 12 часов 40 минут пришла Гаар с дамой Софьей Михайловной, пробыли 1 час 30 минут. В 1 час 20 минут вторично прибыла генеральша Соколова с неизвестной дамой, пробыли 10 минут. В 2 часа дня был подан мотор № 224 и в 2 часа 10 минут дня вышел Тёмный с Марией Головиной и уехали, а в 3 часа 45 минут вернулись обратно на том же моторе. В 2 часа 15 минут ушла Лаптинская, которая через час вернулась. В 3 часа 20 минут дня пришла Добровольская. В 4 часа 40 минут дня пришел Киселёв, но принят не был. В 5 часов 20 минут вечера пришел Добровольский, пробыл 1 час. В 5 часов 30 минут ушла Мария Головина с Лаптинской и Дуней. В 5 часов 50 минут вечера пришла Берман, пробыла 30 минут. В 8 часов вечера Тёмный вышел из дому с Добровольским и на извозчике уехали, а через 45 минут на том же извозчике вернулись. Со слов извозчика — катались и никуда не заезжали. В 8 часов 50 минут вечера вернулись Мария Головина с Лаптинской и Дуней. В 10 часов вечера Мария Головина ушла, а в 10 часов 10 минут ушла и Добровольская. Посетителей было человек 15. Сегодня Нейштейн (сосед по лестничной площадке Распутина. —

А. Б.

) говорил, что „все мои знакомые спрашивают, здоров ли Тёмный. Говорят, что его поколотили, и поколотил будто бы какой-то Орлов-Денисов из-за бабы“».

Нетрудно заключить, что на основе таких данных ничего «убойного» состряпать было нельзя. Реальность не отвечала замыслам «разработчиков». Ведь такой, даже при учете сплетни, озвученной соседом, в общем-то, совершенно нейтральный материал нельзя было выгодно продать на политическом рынке, его нельзя было использовать в политических или карьерных целях. Требовалось же то, что требовалось — компромат. Когда же его в виде «Выписок» сфабриковали, то первичные материалы инспираторы акции уничтожили. Другого объяснения тут просто не возникает.

Пытаясь нарисовать аморальный потрет Распутина, В. Ф. Джунковский в воспоминаниях делает интересное признание. Уже весной 1915 года, когда, как мы помним, он начал «шить досье», к нему поступал «целый ряд донесений о Распутине за последние месяцы». И далее «верноподданный» воспроизводит «некоторые из них».