Правда о Николае I. Оболганный император

Правитель Египта Мегмед-Али (Мухаммед Али) происходил из Румелии, был то ли албанцем, то ли болгарином. (Биографии большинства турецких государственных деятелей, даже самых известных, темны и непонятны; многие из них являлись европейцами, принявшими ислам). Мегмед-Али участвовал в изгнании французских войск, оставленных Наполеоном в Египте, и стал пашой египетским в 1805 г.

Новый паша обеспечил Египту модернизационный скачок. Поставив ресурсы этой страны на дело ее развития, Мегмед-Али создал флот и промышленность, устроил школы.

Он кардинально улучшил финансовое состояние Египта, национальный доход страны составлял при нем более 100 млн франков в год.

Мегмед-Али физически уничтожил воинскую касту мамелюков, причем весьма подлым образом. Однако одномоментное истребление массы феодалов стало настоящим подарком для египетского народа. Египетский паша превратил завезенные им толпы албанцев в регулярное войско. Его сын Ибрагим, одаренный военачальник, победил аравийских ваххабитов и выгнал их из Мекки и Медины. Египетским правительством была обеспечена безопасность торговли на Красном море, покорены Нубия и Абиссиния. В 1820-х гг. египетские войска участвовали в боях против греческих повстанцев и совершили немало зверских расправ над мирным греческим населением. После гибели при Наварине египетского флота Мегмед-Али быстро создал новый. В 1830 г. у Египта было 30 военных кораблей, из них 11 линейных, а также 130 тыс. регулярного войска.

В 1831 г. бравые египетские войска, под командованием Ибрагим-паши, вступили в Сирию, где правил Абдалла-паша, и быстро овладели ею.

В декабре 1832 г., в ущельях Таврских гор, у Конии, египетское войско Ибрагим-паши, наголову разбило турок под командованием верховного визиря Решид-Мехмед-паши. Перед египтянами открылась Малая Азия. Вскоре египетские войска были уже в Смирне и Бруссе и могли легко занять Константинополь.

Франция поддерживала Египет. В Австрии боролось желание полакомиться останками Османской империи и страх перед пробуждением национально-освободительных движений на собственной территории. Турецкий посланник, отправленный в Лондон просить помощи английского флота для борьбы с египтянами, не получил никакого внятного ответа. May be.

Лишь только русский посланник в Константинополе, генерал-лейтенант Н.Муравьев, высказал султану поддержку Петербурга и потребовал от Мегмед-Али прекращения наступательных действий. Вслед за тем эскадра контр-адмирала Лазарева, покинув Севастополь, вошла в Босфор.[144]

Из врага Турции Россия превратилась в главного ее защитника.

В России решение помочь туркам было принято после жаркой дискуссии между двумя партиями. Командовавший русскими войсками в Дунайских княжествах П. Киселев был за оказание туркам серьезной помощи — в ответ на признание за нами права безусловного покровительства турецким христианам и уступки нам на берегах Босфора гавани с укрепленным пунктом. Нессельроде осторожничал, боясь прогневать западно-европейские правительства. Мнение Киселева победило, но частично, Россия так и не потребовала от турков предоставления базы в Проливах. Император не воспользовался слабостью Турции для того, чтобы оторвать у нее кусок. «Надобно защищать Константинополь от нашествия Мехмеда-Али… Надобно низвергнуть этот новый зародыш зла и беспорядка…»

Бесполезно спорить с русофобской пропагандой, которая просто нагло давит массой, утверждая, что Николай I мечтал о том, чтобы разложить Турцию на операционном столе и приступить к ампутациям. Факты, лежащие на поверхности, свидетельствуют об обратном. Однако, если посмотреть с патриотической точки зрения — не лучше ль было подождать, пока Мегмед-Али опрокинет турецкую власть?

Император Николай I считал, что распад Османской империи невыгоден России. Насколько он был прав? Уже на примере Греции и Дунайских княжеств император увидел двойственность балканских национально-освободительных движений. В дни войны и османских зверств они рвут власы и протягивают руки к России, умоляя о спасении. Однако в дни мира там берут верх олигархические элементы, которые, игнорируя симпатии народной массы к России, обращаются на запад. Сегодня мы знаем, что Россия и в самом деле не смогла воспользоваться распадом Османской Турции. Почти все образовавшиеся на месте этой империи государства имели прозападный, а то и откровенно антироссийский курс. Быстро забывая об османских ужасах, правящие режимы этих стран искали себе новых «султанов» в мире больших денег, в Англии, Франции, Германии. Несмотря на демократическую риторику, импортированную с Запада, режимы в этих странах представляли господство компрадорской буржуазии, зависимой от западного капитала. В конце концов, события на «освободившихся» Балканах стали детонатором Мировой войны. До сих пор неизвестно, какие силы заказали роковые выстрелы Гаврилы Принципа, но можно утверждать, что они оказались крайне выгодны западным хозяевам балканских компрадоров, которым так хотелось втянуть Россию в большую европейскую войну…