Правда о Первой Мировой войне

Успех был настолько полный, что в этот день противник предпринял лишь слабые попытки контратаки. Когда на следующее утро на всем фронте была развита ожидаемая контратака, она повсюду сломалась, наталкиваясь на быстро и прочно организованную оборону. А когда неприятель откатился назад, британцам удалось даже еще несколько продвинуться вперед.

Исключительное значение Мессинского наступления (не в пример боям 1918 года) состоит в том, что методы действий 7 июня 1917 года действительно соответствовали условиям подавления противника, тогда еще вполне мощного и непоколебленного.

3. Драма Пашендаля

31 июля началось то, что называется «Третьим Ипрским сражением». Знаменательно для всего хода этого сражения и его исхода, что в общежитии этому сражению дали имя Пашендаля. В действительности этим именем просто была обозначена последняя сцена мрачнейшей драмы на протяжении всей британской военной истории. Хотя сражение это и называют третьим, – это не было сражение, а скорее целая кампания – с боями, характерными для боев во Фландрии и вообще в Нидерландах.

Это сражение, как и германские предшественники этих боев в 1914 и 1915 годах, не привело ни к чему, кроме потерь. Оно было так бесплодно по своим результатам и в то же время так гнетуще и кошмарно по руководству, что Пашендалю, этому наступлению 1917 года, суждено было стать (как Валхерен – сто лет назад) синонимом военного поражения – названием, отмеченным в истории британской армии траурной каймой. Даже исключительная выносливость и самопожертвование, проявленные войсками, или лучше руководство ими со стороны командования, которое в последние периоды операции много сделало, чтобы уменьшить страдания войск, не померкли, а совершенно сгладились в памяти из-за бесплодности замысла и результатов этой операции.

Как же возникло это сражение и какова была цель «Третьего Ипра»?

Наступление на этом участке входило первоначально в намерения Хейга как лепта, вносимая в план действий союзников на 1917 год. Фактическое проведение этого наступления затормозилось несчастливым течением событий на других участках. Когда за неудачей начального наступления весной в Аррасе и Шампани последовала угроза паралича французской армии как боевой силы, то «первая помощь», оказанная Хейгом, выразилась в распоряжении, отданном 3-й британской армии, – продлить проводимое ею наступление у Арраса еще на несколько недель с общей целью держать германцев на этом направлении скованными и с частной целью – достигнуть хорошего оборонительного рубежа.

Рядом последовательных ударов против неприятеля, бывшего теперь настороже и усилившегося, не удалось достигнуть Арраса; тогда Хейг решил перенести центр тяжести усилий британцев севернее, во Фландрию, как он первоначально и имел в виду. Лояльность к союзникам и большая щепетильность к общим интересам вдохновили его придерживаться наступательной политики и дальше, хотя бы при этом французы и не оказывали ему никакого содействия. Его замечания на конференции командующих армиями 30 апреля показывают, что сам-то он фактически махнул рукой на возможность действительного участия французов в операции 1917 года, записав долю их участия на страницу безнадежных долгов.

Справедливо упомянуть, что в мае мнение Хейга о наступательной политике, которой следует придерживаться, было поддержано и премьер-министром, который, приняв участие в азартной игре Нивеля за победу, теперь горел желанием продолжать наступление.

Но надо также отметить и то, что, несколько поостыв и поразмыслив, министр тщетно пытался остановить политику, которой он сам раньше потакал.

Хотя тяжелое положение, явившееся следствием ослабления французской армии, а также вызванный подводной кампанией кризис на море и потребность поддержать все еще возможное наступление России и могли оправдать такое решение Хейга в мае, но к 31 июля, когда фактически началось это наступление, обстановка коренным образом изменилась.

На войне решающий фактор – время. К июлю французская армия под влиянием лечения, проведенного Петэном, хотя несколько и оправилась, однако выздоровление было неполным. Тяжелые последствия подводной кампании были уже в прошлом, а паралич русской армии как следствие революции не вызывал больше никаких сомнений.

Несмотря на это, планы британского главного командования остались неизменными. Историк может смело утверждать, что урокам истории, недавнему опыту и материальным факторам уделялось недостаточное внимание. Это наблюдалось как при решении вопроса о больших наступлениях, так и при выборе направлений, где эти наступления следовало развивать.

В данной операции ось наступления не приводила, а уводила от основных коммуникаций германцев, и наступление не могло серьезно угрожать позициям противника во Франции.