Правда о Первой Мировой войне

9 сентября германцы, встречая слабое сопротивление, продолжили наступление против правого фланга Фоша, причем оно развивалось довольно успешно. Незадолго до 2 часов ночи наступление было приостановлено вследствие получения ставшего теперь знаменитым приказа Бюлова об общем отступлении. Германцы отошли, не встречая при этом никаких помех. Их отход не был даже замечен французами. Чтобы справиться с положением, создавшимся ранее на его фронте, Фош снял 42-ю дивизию со своего левого, не подвергшегося нападению фланга и перебросил ее поперек фронта на правый фланг. Дивизия эта прибыла к тому времени, когда германцы уже снялись. Орудия ее могли только послать свои снаряды вслед исчезнувшему противнику.

Все это совершенно не вяжется с популярной легендой о решающем контрударе дивизии по флангу прорыва германцев.

В нашем обзоре фронта сражения мы теперь вернулись назад к решающему западному флангу. Сосредоточим наше внимание на различных штабах за линией фронта германцев и рассмотрим преобладавшие во время отступления германцев колебания во мнениях.

Главное командование вернулось 30 августа назад в Люксембург, куда оно перебралось из Кобленца, и располагало для связи с армиями только радио, дополнением к которому служили случайные визиты офицеров штабов, приезжавших на автомобилях. Не было организовано регулярной связи с армией посредством автомобилей и мотоциклов. Связь по радио страдала не только от траты времени на зашифровку и расшифровку документов – ей мешала также и работа Эйфелевой башни в Париже. Поскольку командующие армиями, верные традициям 1870 года, ревниво сосредоточивали все управление в своих руках, донесения поступали скупо и с опозданием – за исключением тех случаев, когда командующие могли доносить об успехе. Тогда донесения бывали раздуты. В течение всего кризиса сражения, с 7 по 9 сентября, с фронта не поступило ни одного более или менее значащего донесения, и даже к 12 сентября Мольтке не имел представления о случившемся с армией Клука и о том, где эта армия находится. Хотя, быть может, эта неосведомленность и не имела существенного значения. Ведь отметил же 5 сентября Фалькенгайн в своем дневнике, когда он был в Люксембурге как военный министр:

«Можно быть уверенным только в одном – наш генеральный штаб совершенно потерял голову. Шпаргалки Шлиффена больше не помогают; в итоге – сообразительности Мольтке пришел конец».

Более того, Мольтке даже примирился с поражением. Уныние, царившее в Люксембурге, ясно рисует тот факт, что когда 8 сентября подполковник Хенч, исполняя поручение Мольтке, выехал для посещения всех пяти армий, действовавших западнее Вердена, ему были даны безграничные полномочия для согласования отступления «в случае если начался отход».

Хенч нашел, что отход еще не начался, потому что в штабах 5-й, 4-й и 3-й армий к нему отнеслись недоверчиво. Проезжая, он провел ночь с 7-го на 8-е с Бюловым и здесь увидел такое отчаянное настроение, что утром, уезжая, по крайней мере, мог быть уверен в одном – что приказы для отступления будут скоро даны. 9 сентября в 9 часов утра донесения летчиков сообщили Бюлову, что шесть колонн противника (пять британских и одна французской конницы) приближаются к Марне и таким образом входят в разрыв между германскими армиями. В 11 часов утра Бюлов отдал приказы для отступления армии, назначив отход на 1 час дня и поставив Клука в известность о своих действиях.

Хенч, задержанный в пути заторами на дорогах, добрался до штаба Клука после полудня. Там, согласно его свидетельству, он, увидев, что приказы для отступления уже отданы и утверждены, только добавил направление отхода на северо-восток. Но начальник штаба Клука Куль утверждает, что эти приказы являлись ошибкой одного из его подчиненных и что он просто приказал оттянуть несколько назад свой левый фланг, так как британцы почти надвинулись на него. Далее он говорит, что Хенч, учитывая положение армии Бюлова, приказал ему отступить; но Хенча нет в живых, чтобы это опровергнуть. Однако факты (отступление началось в 2 часа дня, пути отхода были уже очищены, и ни Куль, ни Клук не позаботились попросить письменного приказания Хенча) скорее подтверждают свидетельство Хенча, показывая, насколько сильно было стремление обоих срочно отступить. Куль все же признал, что, вероятно, прорыв британцев и Франшэ д’Эсперэ делал отступление неизбежным. Благодаря же проникновению британцев армия Клука должна была отступить в северном направлении, ничем не заполнив разрыва.

* * *