Правда о первой ночи

Я не помня себя подошла вплотную к двери, ведущей в спальню. Мои любовники еще спали, так было тихо. Я отворила дверь и увидела то, что еще недавно хотела увидеть. Обнаженного мужчину с развороченным, превращенным в фарш пахом и залитыми кровью, сбитыми простынями вокруг бедер… Фантазия моя на этом не остановилась. Нежная белая кожа в области сердца была также пробита пулей. Две пули на брата… У женщины под завитком ярко-рыжих волос на виске отверстие, а пониже – капля загустевшей крови… Как вишневый джем. Тело бледное, плоское, некрасивое, с раскинутыми ногами и коричневыми пятками…

Я не помнила, как стреляла. Вышла из отеля черным ходом, ни с кем не столкнулась, пробежала несколько кварталов, залетела в какую-то душную дешевую закусочную и уселась за пустой столик, напротив завтракающих немолодых турок в оранжевых комбинезонах. Заказала по старой памяти, когда Наим только приобщал меня к турецкой кухне, суп из бараньего желудка и жареную куриную ножку с рисом. И, к своему величайшему удивлению, с аппетитом съела все это. Запила крепким огненным чаем из маленького прозрачного фигурного стакана. Мне было так легко и хорошо, что хотелось… плакать или петь… Сытая, успокоенная, я вышла из закусочной и только тогда догадалась снять красный шарф и очки. Все сунула в сумку и вдруг поняла, что пистолет, как лежал завернутый в коричневую бумагу на самом дне сумки, так и лежит…

Наим?!

Глава 30

Утром я покинула гостиницу, позавтракала в кафе сырным пирогом и кофе с молоком. Вспомнилась Ева. Хотя, конечно, она и не забывалась. Я думала о ней постоянно, что бы ни делала, где бы ни находилась. Я представляла себе, как она сходит с ума сейчас, не зная, где меня искать, и мне было ужасно жаль и ее, и себя, и Наима с Мюстеджепом, и Айтен. Так глупо потеряться в толпе на площади! После завтрака я смело вошла в первый же салон связи и, протянув сидящей за стеклянной витриной девушке с длинными, покачивающимися серьгами до плеч телефон, объяснила, как могла, что мне нужна SIM-карта. Расплатилась и вышла, твердя наизусть только что приобретенный номер. В качестве приза за покупку телефонная компания подарила мне банку растворимого кофе и майку.

Я возвращалась к проливу той же дорогой, вдоль парка, следуя движению толпы, купила билет на паром и переплыла на другой берег Босфора, побродила там среди оживленной толпы и торговцев вареной кукурузой, жареными каштанами и устрицами, лежащими на подносах вперемежку с разрезанными лимонами… Двинулась к мосту и тут услышала русскую речь. Две девчонки, раскрашенные под русских матрешек, румяные, с подведенными бровями и накладными ресницами, во всем пестром, ярком и вызывающем, фотографировали друг друга на набережной…

– Привет, – я подошла к ним. – Вот, услышала русскую речь…

– Тебе чего? – задрав подбородок, спросила одна из них и посмотрела на меня холодным, опустошенным взглядом.

– Я мать свою ищу. Вот, прилетела в Стамбул, у нас несчастье дома, мне надо срочно, чтобы она вернулась, телефон не отвечает… Здесь где-то есть русские кварталы, такие места, где полно русских, даже ресторан, может, там ее кто знает, – врала я напропалую, понимая, что налетела на профессионалок и что с ними нечего церемониться.

– Поезжай в Лялели, Байазыт и Аксарай, там все наши ошиваются… Найдешь там ресторан «Золушка», спросишь у бармена, может, он и подскажет… А мать твоя чем занимается?

– Кожей.