Правда о первой ночи

– Все функционально, разумно и по-женски, – так, к моей величайшей радости, оценила Ева наши покупки, и это вместо того, чтобы, как я предполагала, удивляться некоторым моим идеям относительно выбора подарков. Слушая ее, у меня от счастья кружилась голова. Ведь у меня теперь имелись деньги, которые я могла потратить на подарки тем, кого я любила, а таких было очень мало…

Мы погрузили все это в багажник такси и поехали в Клещевку – деревню, где жила мама Маша.

Глава 12

Не знала, что буду так нервничать, когда увижу знакомый палисадник с цветущими пышными пионами, голубые ворота, окна с веселыми белыми наличниками, расписанными синими тюльпанами, пыльный куст сирени и цветущий душистый жасмин… Валя называла ее мамой Машей, для меня же она была просто Машей, близкой подругой, моим поводырем по жизни, моей совестью… Маша знала обо мне многое и, как правильно заметила моя дочь, умела держать язык за зубами. Слушая, однако, Валентинины дичайшие легенды о себе, я не знала – плакать мне или смеяться?! Что за нелепые истории о матери-преступнице? О матери, по которой плачет тюрьма…

Думаю, и Маша, увидев нас вместе, испытала шок, хотя и была предупреждена о нашем визите задолго до этого дня. Она не разделяла моего желания войти в жизнь моей дочери путем обмана. Для того чтобы уломать ее быть моей соучастницей, мне потребовалось немало времени и сил. Маша – человек прямой, открытый, если не сказать ограниченный. Круглая, мягкая, как сдобная булка, с мелкими и невыразительными чертами лица, с негромким и тоже каким-то сдобным голосом, одевавшаяся во все светлое, в цветах, кружевах и щедро украшавшая себя бусами, брошками, сережками и браслетами из раскрашенных семян, орехов и ракушек, она всегда встречала меня, как и подобает человеку ее склада, с радостью на лице, однако последний раз приняла меня сдержанно, как если бы чувствовала, что приехала я к ней не просто повидаться, что у меня к ней не совсем обычное предложение. Она молча наблюдала, как я достаю из сумки подарки и раскладываю на столе – теплую розовую шаль, прекрасное издание ее любимого романа «Джен Эйр», кусок оранжевой и еще холодной, только что со льда, семги, коробку с бисквитами – и уже тогда начала нервничать.

– Послушай, что случилось? Что тебе от меня надо? Я же и так показала тебе дочь, ты обещала мне ее не тревожить… Оставь девочку в покое. Пусть она прокладывает себе дорогу самостоятельно, чтобы ей некого было потом упрекать…

– Тебе повезло, твоя мать оставила тебе этот дом с огородом и садом, а после отца тебе досталась квартира в городе, которую ты сдаешь за двести долларов, ты этим и живешь, а что есть у моей девочки?