Правда варварской Руси

В целом же Россия отнюдь не оставалась в стороне от европейской политики. В той же английской сваре и Кромвель, и наследник престола Карл II, бежавший в Шотландию, прилагали значительные усилия, чтобы заручиться поддержкой Москвы. Но когда прибыл посол от Кромвеля, его приняли очень холодно. Лишили элементарных почестей и оставили «без места» за царским столом. То есть во время обеда не предложили даже присесть. На все претензии давали один ответ: «Тебе в чужом государстве выговаривать не годится». И спровадили, не удостоив ответа на кромвелевское послание. А вот с Карлом II установились регулярные отношения, Алексей Михайлович взял на себя его материальную поддержку, высылал деньги. И не забывал при этом передавать наилучшие пожелания королеве Генриетте-Марии, «безутешной вдове достославного мученика короля Карла».

«Край и конец земли сибирской»

Освоение Сибири шло двумя путями — морским и сухопутным. Издревле на поморском Севере строились довольно крупные суда — кочи, водоизмещением до 50 т, не уступавшие европейским каравеллам, но по своей конструкции, по форме корпуса специально приспособленные для плаваний во льдах. Под парусами при попутном ветре они проходили до 250 км в сутки, на них наши моряки регулярно ходили в Норвегию, на Шпицберген, Новую Землю. И в Сибирь, где возникли свои порты и верфи — в Мангазее, Туруханске. Отсюда морские экспедиции отправлялись дальше — на Таймыр, в Хатангский залив.

Но, кстати, и для сухопутных экспедиций главными дорогами через дебри были реки, поэтому в их состав часто включали мастеров-корабелов, брали запас скоб, гвоздей, чтобы при возможности строить суда и передвигаться по воде. И основной целью первооткрывателей тоже были реки — они являлись дорогами в неизвестные края. При Михаиле Федоровиче несколько экспедиций отправились на поиски Лены. Первым вернулся и доложил о ее открытии казачий десятник Василий Бугор, за что был произведен в пятидесятники. За ним на «новую» реку выступили экспедиции атамана Ивана Галкина, сотника Петра Бекетова, основавшего г. Якутск. Возникли и городки Усть-Кут, Киренск, Илимск, Братский острог, Жиганск.

А экспедиция атамана Перфильева, построив кочи и спустившись по Лене, вышла в море и достигла р. Яны. Помощник Перфильева Иван Ребров с группой казаков совершил плавание еще восточнее, открыв р. Индигирку. Группа томских землепроходцев Ивана Москвитина, придя на Лену, двинулась по ее притоку Мае, перевалила хребет Джугджур и по р. Улье спустилась к Охотскому морю. В 1639 г. был учрежден новый Якутский уезд. Отсюда стали рассылаться дальнейшие экспедиции для «приискания неясачных землиц». А у устья Лены сомкнулись водные трассы, шедшие с запада, от Мангазеи, и от Якутска.

В литературе до сих пор бытует версия о «завоевании» Сибири. Действительности она не соответствует. Завоевать исключительно силой столь обширные края, населенные различными коренными народами горстка землепроходцев (на всю Сибирь — 2–3 тыс. служилых) никак не могла бы. А уж тем более удержать в повиновении — партизанская война похоронила бы любые отряды. В отличие от западных колонизаторов, русские не обладали здесь военно-техническим превосходством, не имели фрегатов с мощной артиллерией, удобной возможности подвоза морем подкреплений и припасов. Сибирские жители были отличными металлургами, у них была многочисленная конница, прекрасное вооружение, у некоторых племен и огнестрельное. Поэтому тут действовали другие схемы, совершенно отличные от покорения Америки или Индонезии.

Западной Сибири угрожали постоянные набеги калмыков и «кучумовичей», Восточной — агрессия маньчжуров. Кроме того, среди местных народов обычным делом являлись межплеменные и межродовые войны. А русские выступали защитниками тех, кто соглашался признать подданство царя. Нападения врагов обычно отражали вместе с коренными жителями. И нередко они добровольно вступали в подданство. Тем более что при этом у них полностью сохранялось самоуправление, их не заставляли насильно менять религию, традиции, образ жизни. Наоборот, русские охотно перенимали то, что было полезно в здешних условиях. А подданство ограничивалось уплатой «ясака». Он был небольшим. Например, с рядовых якутов брали 1 соболя в год, с богатых — 1 соболя с 4 голов имеющегося скота. А с безлошадных вообще не брали, считалось, что без лошади человек не может охотиться.