Правда Виктора Суворова

В целом советское посольство в Анкаре оценивало события осени 1939 г. как результат быстрой, сбалансированной политики Турции, приспособленной к изменениям международной ситуации. Вдохновителем политики баланса между воюющими странами считался И. Иненю, но заслуга в ее осуществлении целиком принадлежала Ш. Сараджоглу. В документе указывалось: «Достаточно указать на тот факт, что Сараджоглу сумел при сохранении союза с Англией в качестве основы турецкой внешней политики и весьма дружеских отношений с здешним английским послом добиться установления дружеских отношений с противником Англии — Германией и с ее представителем в Анкаре фон Папеном». Советское посольство в своих донесениях связывало растущий антисоветизм Ш. Сараджоглу со срывом московских переговоров и неподписанием выгодного для Турции пакта. В документе указывается: «…Сараджоглу не скупится на внешние выражения любезности и дружбы к СССР в разговорах с советскими дипломатами…», но «именно он являлся организатором и исполнителем всех антисоветских акций турецкого правительства за последние годы».

Судя по советским донесениям, вокруг И. Иненю сплотились Кязым Карабекир, Февзи Чакмак, Хусейн Джахид Ялчын, Хусейн Рауф Орбай, Али Фуад Джебесой, Али Фетхи Окяр и другие «реакционные деятели», занимающие в правительстве и парламенте высокие должности, и поэтому в Турции торжествует политика сближения с Англией.

В связи с заключением союзного договора генерал армии Кязым Орбай в 1939 г. в качестве представителя Генерального штаба отправляется в Лондон для обсуждения с представителями Генеральных штабов Англии и Франции задач, вытекающих из военной конвенции. Советские дипломатические органы в свое время оценивали К. Орбая как одного из лучших командиров турецкой армии. Одновременно отмечали, что К. Орбай в качестве одного из опытнейших офицеров турецкого Генштаба некогда был направлен в командировку в Афганистан и в качестве начальника Генштаба афганской армии руководил там подавлением антиправительственного восстания.

В отличие от Орбая Фуад Джебесой — старый кадровый военный и политический деятель, — судя по секретным сведениям, был против пакта с Западом. В беседе с послом Терентьевым он заявил, что, если в Турции произойдет смена кабинета, не исключено, что произойдет пересмотр внешнеполитического курса страны. Советские органы считали Джебесоя близким, с одной стороны, к Германии, с другой стороны, к Советскому Союзу. Он был первым турецким послом в Советской России, он подписал договор от 16 марта 1921 г., неоднократно встречался с В.И. Лениным. Вместе с тем в информации советского посольства сообщалось, что Ататюрк на некоторое время отдалил Джебесоя от активной политической деятельности, но в 1939 г. И. Иненю вновь привлек его к руководящей работе. Советская сторона считала, что его, как старого германофила, турецкое правительство послало в составе турецкой делегации на юбилейные торжества в честь 50-летия Гитлера в 1939 г. Далее в справке указывается, что А.Ф. Джебесой является хорошим знакомым фон Папена и пользуется его симпатиями и доверием. Они знакомы еще по палестинскому фронту, где фон Папен работал в штабе генерала Фалькенгейма.

Попытки Турции мобилизовать балканские страны против германской или итальянской агрессии также не устраивали Советы. Горькая участь Польши, раздел ее территории между Германией и Советами не стали хорошим примером для Балкан. Поэтому 2 февраля 1940 г. на состоявшейся в Белграде встрече государств — членов Балканской Антанты Ш. Сараджоглу выступил с предложением принять обязательные для всех решения против общей опасности. Однако часть балканских государств опасалась Германии, а другая часть желала с ней сотрудничать, и поэтому попытки Турции создать систему защиты против Германии оказались тщетными.

С другой стороны, желание Советского Союза урегулировать свою балканскую политику со странами фашистского блока также создавало для Турции новые проблемы. Охладившиеся после нападения на Финляндию советско-итальянские отношения с лета 1940 г. снова вошли в режим сближения. В 1939 г., когда новый советский посол в Риме Н.В. Горелкин собирался вручить королю Виктору-Эммануэлю свои верительные грамоты, в связи с финской войной по Италии прошла столь сильная антисоветская волна, что В. Молотов вынужден был срочно вернуть Горелкина домой. И только после вмешательства Германии в июне 1940 г. оказалось возможным возобновить деятельность итальянского посла в Москве и советского — в Риме. Конечно, это было скорее реакцией на вступление Италии 10 июня в войну против Франции. В тот же день, выступая на палаццо Венеция, Муссолини объявил: «Я торжественно заявляю, что Италия не намерена вовлечь в конфликт те народы, которые имеют с нами сухопутные и морские границы. Пусть Швейцария, Югославия, Греция, Турция, Египет примут к сведению мои слова».