Правда Виктора Суворова

— Проклятые авантюристы, и когда только они сломают себе шею, — сказал я, захлопывая со злостью окно.

— Надо владеть своими чувствами, — сказал нравоучительно мой собеседник, — тебе приходится вращаться среди немцев, и такие настроения могут помешать работе.

Затем он сообщил, что в ближайшее время, очевидно, произойдет поворот в советско-германских отношениях. Англия и Франция, рассказывал пресс-атташе, намеренно затягивают в Москве [политические] переговоры, не желают брать на себя обязательства на случай агрессии и ведут себя неискренне. Они до сих пор не прислали в Москву делегацию для ведения военных переговоров, очевидно, из-за боязни обострить свои отношения с Германией. Советское правительство в таких условиях обязано позаботиться о том, чтобы не дать англичанам и французам натравить на нас Гитлера. В связи с этим не исключена возможность заключения советско-германского договора о ненападении.

Признаться, все эти вести произвели на меня ошеломляющее впечатление.

Я все больше углублялся в смысл сказанных слов. Надо было принимать в расчет вопросы большой политики. Действительно, назревала опасность заключения соглашения Германии с Англией и Францией, сговора стран Европы против Советского Союза.

Когда мой друг сообщил затем о начавшихся уже переговорах между СССР и Германией и о том, что в ближайшее время Риббентроп выедет в Москву, я весь вечер находился под впечатлением важных надвигающихся событий, свидетелем которых я становился».

Попытаемся проанализировать сказанное. Во-первых, Риббентроп приехал в Москву 23 августа 1939-го. Во-вторых, военные переговоры в Москве с делегациями Англии и Франции начались в субботу, 12 августа. Таким образом, «один из субботних вечеров в августе» до 12 августа остается только в одном варианте — суббота 5 августа. Но тогда получается, что советская сторона еще до начала переговоров с Англией и Францией уже вела некие переговоры с немцами, в планах которых был приезд Риббентропа в Москву. И пресс-атташе советского посольства был в курсе этих событий. И получается, что он даже заранее знал о том, что военные переговоры в Москве с Англией и Францией скорее всего закончатся неудачей. Но при этом может возникнуть вопрос: так только предполагалось, что эти переговоры закончатся неудачей или это было заранее запланировано? Предложение их начать СССР выдвинул в субботу, 23 июля 1939-го. До субботнего вечера 5 августа оставалось 13 дней. Причем в Москве должна была быть информация о немецких планах подготовки войны с Польшей, в том числе и из сообщений Рихарда Зорге, опубликованных в сборнике «СССР в борьбе за мир накануне Второй мировой войны (сентябрь 1938 — август 1939)» (Москва, 1971). В частности, Зорге сообщал:

«Завершение подготовки Германии к войне против Польши приурочено к июлю-августу… Весь этот проект встречает в Берлине лишь одну оговорку. Это — возможная реакция Советского Союза».

А в среду, 9 августа, сам Астахов послал в Москву телеграмму о немецких приготовлениях: