Правдивая история завоевания Новой Испании

Шли мы вдоль северного берега Кубы, затем в двенадцатый день [(12 февраля (по ст. ст.) - 22 февраля (по н. ст.) 1517 года)], пройдя мыс Санто Антон[35], который на острове Кубе еще называют — Тьерра де лос Гуанахатабейс [(Tierra de los Guanahataveyes)], где живут еще дикие индейцы[36]

, мы вышли в открытое море, идя на запад, без знания мелей, течений, ветров. Велик был риск; да мы и штормовали двое суток и едва не погибли. Но вот буря стихла, мы изменили курс, и пред нами показалась земля. Сие случилось спустя двадцать один день с нашего выхода из гавани; мы возвеселились и возблагодарили Бога. Никто еще не открывал этой земли, никто о ней не слыхал[37]! А с кораблей мы увидели большое поселение, которое находилось примерно в двух легуа от берега и было таким крупным, что не было столь большого поселения ни на острове Кубе, ни на Эспаньоле. Мы его и назвали «Большой Каир» [(Gran Cairo)]. И было решено двум судам меньшего размера подойти ближе и, находясь у берега, промерять дно, чтобы всем вместе подплыть к земле; а в одно утро, это было 4 марта[38]

, мы увидели приближавшиеся 10 очень больших лодок, которые называют пирогами[39], с веслами и парусами, наполненных местными индейцами. Эти лодки изготовлялись искусным способом из очень больших и толстых бревен, которые выдалбливали, чтобы они были полыми; и все они были сделаны из таких бревен, и во многих из них находилось по 40 индейцев. Но вернемся к моему рассказу. Десять лодок с индейцами были уже около наших кораблей. Не было тогда у нас никого, кто бы знал язык Юкатана и мешикский, и мы махали руками и плащами в знак миролюбия и привета. Без всякой боязни они приблизились, и около 30 человек из них взобрались на корабль капитана [Франсиско Эрнандеса де Кордовы]. Мы угостили их хлебом и салом, дали каждому по нитке стеклянных бус, и когда они насмотрелись на нас и наш корабль, главный из них, касик[40]

, дал нам понять знаками, что они хотят вернуться в свои лодки и отбыть в свое поселение, а завтра придут в большем количестве и поведут нас на берег. На индейцах этих были рубашки из хлопчатобумажной ткани и узкие набедренные повязки — masteles[41], по-ихнему; и показались они нам культурнее, нежели индейцы на Кубе, ибо там лишь женщины имеют тряпку вместо одежды.

Рано утром следующего дня действительно к нашим кораблям вернулся тот же касик и с ним вместе 12 больших лодок со множеством гребцов. Знаками он уверял нашего капитана в дружбе и приглашал к себе. Помню и сейчас, как он повторял: cones cotoche, cones cotoche, то есть: идемте в мои дома[42]

. Мы посему и назвали местность мысом Коточе[43]. Наш капитан держал с нами совет, и мы решили высадиться; поплыли мы на лодках с наших судов и на самом маленьком корабле вместе с их 12 лодками. Весь берег кишел индейцами, мы же держались вместе. Тогда касик вновь стал упрашивать нас идти в глубь страны, в его поселение; и капитан вновь посоветовался с нами; большинство решило идти, но быть настороже, в строю и добром вооружении. Мы посему взяли с собой пятнадцать арбалетов и десять аркебуз[44] и последовали за касиком и его индейцами. Когда же мы приблизились к лесистым холмам, касик дал сигнал, и из засады выскочили с воплями отряды его воинов, обдавши нас такой тучей стрел, что сразу же ранили пятнадцать солдат. Одеты они были в панцири из хлопчатобумажной ткани, которые были до их колен; а оружием служили копья, щиты, луки, стрелы, пращи и множество камней; головы украшены были перьями. Выпустив стрелы, они кинулись врукопашную и сильно теснили нас своими длинными копьями. Но по воле Бога мы скоро их обратили в бегство, хорошо рубя их нашими мечами и нанося им урон арбалетами и аркебузами; пятнадцать трупов оставили они на поле битвы.